куртку? Ну, а

в турне для защиты во внутреннем кармане он носил небольшой плотницкий молоточек с

круглым бойком. Не могу даже представить, чтобы он когда-либо использовал его,

потому что он не был ни в коей мере жестоким. Это не был нож или ружье, это был

небольшой молоточек. Это было так похоже на Клиффа”.

Безусловно, как только группа вернулась в “Особнячок Металлика” в Эль Серрито,

вечеринки продолжились, хотя сессии записи новых песен также были

высокопродуктивными. После успешного дебютного альбома, благоприятно принятого

критиками, и шести месяцев турне, многие другие группы с радостью приняли бы

возможность небольшого отдыха, утопая в болоте выпивки и группиз, так

легкодоступных для них, но не Металлика. Хотя я упоминал это ранее, факт того, что они

были так мотивированы в возрасте двадцати-двадцати двух лет и по сей день является

одним из впечатляющих элементов истории Металлика. Большая часть мотивации

исходила от Ларса, с детства предоставленного самому себе, однако, как мы уже знаем,

Клифф был полон решимости достигнуть того, что практически неведомо

представителям потакающей своим желаниям хэви-метал сцены.

86

TO LIVE IS TO DIE

“Клифф был уникален” – говорит Ларс в 2008 году. “Я, Джеймс и Кирк всегда

чувствовали, что Клифф был всегда впереди всех нас. Он посещал музыкальную школу,

он изучал классическую музыку, наконец, он был гораздо более одарённым, чем все

остальные, и было действительно здорово являться частью этих отношений”.

Во многом это были необычные отношения. Клифф был тихим и прилежным, если

уж на то пошло, он оставался таким даже когда Металлика начала делать успехи, в то

время как Джеймс, и в меньшей степени Ларс и Кирк были более коммуникабельными. В

частности, Джеймс наслаждался тем, что играл в группе без Дейва Мастейна, и его

уверенность и на сцене и вне сцены весьма окрепла, заполнив брешь, оставленную

весомой личностью Дейва. Джеймс также встретил брата по металлическому разуму в

лице Фреда Коттона, парня-металлиста из района Залива, чьи интересы совпадали с его

собственными.

Фред говорит со мной впервые за эти десятилетия о тех давно минувших днях.

“Металлика проводила автопати в доме Марка Уитейкера после первого концерта с

Клиффом в “Stone”, вот тогда-то у нас с Джеймсом и наладились хорошие отношения. Мы

стали очень хорошими друзьями, в то время мы были неразлучны. Мы всюду ходили

вместе. Я научил его ездить на мотоцикле, что было действительно круто. Мы часто

джеммовали вместе, просто дурачились в студии с моей группой «Piranha». Мы круто

оттягивались в “Особнячке Металлика”, чувак: это было чумовое время. Когда Металлика

уезжали в турне или на запись альбома, в дом приезжали «Exodus», поэтому вечеринки

никогда не прекращались”.

Что важно для целей это книги, Фред подчёркивает отличительную особенность

характера Клиффа, которая предопределяет его отношения с остальными участниками

Металлика. “Мы с Джеймсом были кем-то вроде правонарушителей” – объясняет он. “Мы

любили гулять и посещать концерты и автопати, мы находились в переходном возрасте,

когда нашим обычным заниятем было пойти на автопати, а потом надраться вусмерть.

Мы были типа буянами. Однажды мы были в одном месте на вечеринке, все находились в

зале, а мы начали выносить это место к чертям собачьим. Это был какой-то

автомобильный гараж, и крыша, бля, упала вниз! Прикольно было, но Клифф не

участвовал в подобных мероприятиях. Зачастую было тяжело уговорить его пойти куда-

либо, если они не выступали на сцене или это не было тем, что он хотел увидеть: он был

домоседом, он любил отдыхать вместе со своей семьёй в Кастро Уэлли. Он любил слушать

свой «Skynyrd», как вы знаете. Он был классным чуваком”.

Хотя и не таким классным, чтобы помочь своему корешу в трудные времена.

Коттон: “Клифф был единственным в своём роде – спокойным и умным. Он был самым

старшим членом в группе, и не придавал большого значения своему эгоизму: ему было

плевать, о чём думают люди. С тех пор я никогда не встречал ему подобных. Вы бы

никогда не услышали, как он обсуждает кого-то или что-то. В то время у меня были

трудные времени, и он