— Глянь! — обрадовался Рашек. — Да это ж девка!

— Точно, — прищурился конный. — Ну, артист, тебя и впрямь не тронем, на кой ты нам сдался, а вот девку придется того! И не дури, а то, знаешь… Ты и сам на девку похож, так что рискуешь!..

Маша видела, как у Веся от злости даже ноздри побелели, но он и с места не двинулся. Видно, трезво оценивал свои шансы против превосходящих сил противника… Ясно, он ей не защитник!

Но что же, она сама не в состоянии постоять за себя? Или прикажете сдаться без боя на милость гнусных разбойников, отбросов капиталистического общества, к тому же перевравших слова Вождя? Ведь именно из-за таких людей её преследуют люди Властелина!..

— Стой! — Весь попытался удержать ее, но Маша уже спрыгнула с телеги, в одной руке сжимая молот, а другой прижимая к груди книгу Вождя. — Дура-девка! Куда тебя несет!?

— Сама идёт, — ухмыльнулся Рашек и протянул руки к Маше. — Давай, цыпа, не обидим! Уважишь — еще и отдарим, уж постарайся!..

— Вы! — Маша остановилась в десятке шагов. — Вы посмели переврать великие слова Вождя! Вы опоганили самое светлое и прекрасное, что только есть на свете — саму идею общевизма!

— Чего ты несешь? — удивился тот и покосился на остальных. — Девка-то, похоже, не в своём уме!

— Ну и чего ты добилась? — спросил сквозь зубы Весь, невесть как оказавшийся рядом. — Драки захотелось?

— А ты иди, прячься под телегу! — от злости у Маши слезы навернулись на глаза. — Трус! Только за свою шкуру и дрожишь!

— Язык бы тебе отрезать за такие слова, — хладнокровно ответил Весь, — но это можно и попозже сделать. Не до того сейчас.

— Эй, артист, сказано же — не лезь! — окликнул конный. — Чего, голова не дорога?

— Да я тут подумал, — Весь лениво вытащил из-за пояса серп, лезвие ярко сверкнуло под солнцем. — Девка-то ладно, другую подберу, а вот без лошади как-то печально путешествовать… Ну, господа? — он приглашающе развел руками. — Кто первый? Всем уделить внимание не обещаю, но троих точно охолостить успею!

— Кончайте с этим балаганом, — приказал Рашек, и Маша поняла, что сейчас их будут бить. Возможно, дубинами. Как можно — на женщину с кулаками и оружием?! Да она…

А еще у двоих были самострелы. Им даже подходить близко не нужно! Как же быть?

Наверно, это крепко прижатая к груди книга Вождя нашептала ей решение, а может, просто так осенило, с перепугу, но Маша поняла — надо действовать! Если противника ошеломить, то, может быть…

— Весь, руку! — прошептала она. — Не эту, с серпом! Выше!

— Ты что затеяла, придурочная?! — в драку белобрысому лезть точно не хотелось, раз послушался.

— Книга подсказывает, — соврала она, — предсказание помнишь? Ведь правдой же оказалось! Держи руку так!..

Она вскинула молот рядом с серпом Веся, а другой рукой воздела над головой книгу. Солнце ярко вспыхнуло на стальном переплете, на ярком солнце герба и на гордом профиле Вождя.

— Да знаете ли вы, на кого подняли руку! — голос у Маши был мало того, что звонкий, так еще и сильный и звучный, как полковая труба. Иначе в цеху поди перекричи гул машин!

— Что ты несешь?.. — прошипел Весь, но Маша только головой мотнула.

— Я единственная в этом мире знаю Истину! — продолжала она. Голос ее набирал силу, звучал торжественно и мощно, и разбойники на минуту, кажется, опешили. Маша двинулась на врага, Весь вынужденно шагнул за ней. — В этой великой Книге содержится истинное знание, а вы, мерзкие недобитки капитализма, осмелились исказить его! Вы причиняете страдания не только зажравшимся аристократам, но и трудовому народу, а этого я, истинная общевистка, вам простить не могу!..

Неизвестно, опешили ли разбойники от страстных Машиных речей, были ли поражены нелепым зрелищем, представшим их глазам, но факт остается фактом — девушке со спутником удалось подойти на несколько шагов. И еще на шаг… и еще…

— Да вы обалдели, что ли?! — опомнился Рашек. — Вали этих придурков, сколько можно время теря…

Договорить он не смог: пущенный сильной девичьей рукой молот угодил ему аккурат промеж глаз — недаром Маша была лучшей среди девчонок, когда на сборах приходило время соревноваться в метании гранаты! Рашек покачнулся и грянулся наземь, как подкошенный.

— Вот она, истинная сила! — гаркнула Маша.

— В сторону, идиотка! — Весь с силой оттолкнул ее, над самым ухом свистнула стрела, еще одна… — Давай, действуй, пока они самострелы не перезарядили!

— Как… действовать?.. — запал куда-то делся, а мужчины уже не оказалось рядом.

Маша не уследила, куда он запропастился, рядом с ней вдруг оказался один из разбойников, замахнулся кулаком, думал, видно, что на девушку и этого будет довольно, но она успела первой. Тяжеленная книга, некогда оказавшая отрезвляющее воздействие на самого Веся, обрушилась на голову негодяя, и его постигла участь Рашека… Вернее, это Маше так показалось. Очевидно, голова разбойника оказался покрепче, чем у аристократа, и, хоть он и охнул, но не отступил. Куда девушке было тягаться с дюжим мужиком! Вмиг драгоценная книга полетела наземь, а разбойник залепил Маше оплеуху, от которой зазвенело в ушах. Она попыталась лягнуть его в колено, как учила одна служанка на постоялом дворе, и даже преуспела, но в ответ получила удар в живот, от которого разом перехватило дыхание и расхотелось жить…

Кто-то заверещал тонким голосом, видно, это Весь добрался до противника со своим серпом, но тут конный рявкнул:

— Стреляйте уже!..

И Маша поняла — им конец. Веся пристрелят, — видно, перезарядили всё же самострелы, — а её ждет незавидная участь!.. Как же так, и книга не спасла, не подсказала…

Над головой что-то грохнуло, будто лист кровельного железа упал, и разбойник, который пытался поднять Машу с земли за волосы, выпустил ее и замер.

— Да как вы осмелились поднять руку на посланников истинной веры! — раздавшийся с небес голос был настолько ужасен, что у Маши сердце ушло в пятки. Так, наверно, говорили боги из страшных сказок Веся! — Вы, исказившие слова Вождя, да обрушится на вас кара небесная!..

Что-то зашипело, девушка увидела краем глаза поток белого огня, прокатившийся по обочине дороги… Дико заржала лошадь, скинула всадника, остальные, не привязанные, улепетнули за ней, кроме одной, которую радетельный хозяин привязал-таки к крепкому кусту.

— Спасайся, братцы!.. — один из разбойников вышел из ступора и пустился наутек, едва не обогнав лошадей. Вслед за ним кинулись остальные, позабыв про Машу с Весем.

Тогда только Маша осмелилась взглянуть вверх… и тут же зажмурилась, потому что там, там…

— Вставай, ну! — рядом с ней присел Весь. Губа у него кровоточила, на лбу красовалась ссадина. А серп… тут Маша снова зажмурилась, потому что острейшее лезвие было всё в крови. — Не убили тебя, не мечтай. Подумаешь, под ребра ткнули… Давай, не развалишься! Я тебя до телеги донести смогу, конечно, только надорвусь, ишь, кобылища…