– Восемь часов.

– Что?! Сколько?

– Восемь, – повторила безжалостная Инна.

Кира со стоном упала обратно на подушки.

– Выметайся.

– Ничего себе! Это вообще-то моя спальня. То есть Макса. То есть спальня Макса для гостей. Могла бы быть и повежливее.

Кира прикрыла глаза, стараясь не замечать жизнерадостное солнце:

– Послушай, сейчас утро субботы. Я мечтала об этом всю неделю. Тебе, конечно, таких мучений не понять, но теперь по выходным я сплю до обеда. А когда просыпаюсь, то начинаю на полную катушку наслаждаться мыслью, что мне сегодня не нужно в офис. Что я не буду видеть все эти постные лица. Что Дольский не будет заглядывать в кабинет, в то время как его внушительный нос перевешивает крадущееся за ним туловище. Что я не буду спорить с Яшиным по поводу моих обязанностей. Что не придется уговаривать девочек побыстрее оформить документы…

– Хватит. Такое ощущение, будто ты забыла, что и в моей жизни имели место быть трудовые подвиги.

– Отчего же ты так легко с ними рассталась? – проворчала Кира.

– Во многом это – заслуга Максима, – легко ответила Инна. – Он то и дело намекал мне, чтобы я прекращала зарабатывать смешные тридцать тысяч или около того. Обещал показать, что жизнь интересней, чем я о ней думаю.

– Показал?

– И не перестает делать это. – Инна засмеялась: – Не переживай, скоро ты тоже встретишь потрясающего мальчика, который сделает из твоей жизни сказку.

Кира натянула подушку на голову:

– Я так примитивна?

– Ты о чем?

– Решила, будто это все, что мне нужно?

– Ты даже не понимаешь, о чем идет речь. А вот когда у тебя появится возможность сравнивать и выбирать, тогда и поговорим.

– Что-то я сомневаюсь.

– Тогда считай, что я пошутила, – Инна опять улыбнулась. – Тем не менее, вставай. Давай, пошевеливайся. Я не хочу приехать в торговый центр, когда он уже будет битком набит народом. К сожалению, сейчас везде идут распродажи…

Кира невольно фыркнула:

– К сожалению!..

– Ах да, прости, я и забыла. В общем, вот завтрак. В качестве компенсации за ранний подъем.

На подносе были два стакана с свежевыжатым апельсиновым соком, воздушный омлет с грибами, довольно большие круассаны, две крохотные чашки кофе, и в розетках – клубничный джем, плавленый сыр, красная икра.

Кира улыбнулась:

– Ах, дорогая, спасибо за заботу! Но ведь ты у нас – не мужчина, чтобы таскать мне завтрак в постель.

– Ничего, – парировала Инна, – завтра можешь сама принести мне завтрак. А пока ты будешь ощущать себя человеком, недостойным завтрака в постели, мужчины и не подумают тебе его приносить. Ведь ты чувствуешь себя именно так?

– Ну… Я… В общем… – Кира даже потерялась. – Не то что бы я чувствовала себя плохой, никчемной… Но про завтрак в постели я никогда и не думала даже.

Она разломила круассан напополам, одну половинку намазала клубникой, вторую – красной икрой.

Инна не спеша пригубила фреш.

– Ладно. Выкладывай, что там у тебя происходит на твоей сумасшедшей работе.

Кира, стараясь точно подбирать слова и объективно описывать ситуацию, в общих чертах рассказала о творящемся в «Мега Сателайт» бардаке.

– Но я не сдаюсь, – закончила она. – Я изо всех сил стараюсь. Я готовлю для логистов полную информацию, чтобы они не считали меня идиоткой. Я постоянно объясняю Дольскому, что мне никто не передавал дела. Пытаюсь донести, что не владею телепатией. Как он может требовать от меня то, чему сам учился годами? Знаешь, мне рассказывали, что, как технический специалист, он довольно неплох. Но он совершенно не умеет руководить. Да, и общаться с людьми нормально он тоже не в состоянии. Не умеет выстраивать предложения так, чтобы его понимали…

– Ясно.

– Да?

– Ты, конечно, считаешь, будто тебе надо во что бы то ни стало преодолеть все это.

– Но у меня нет другого выхода, – Кира жалобно смотрела на Инну. – Мне нужно делать карьеру, обеспечивать свое существование…

Инна пожала плечами:

– Дело, конечно, твое.

– Я ведь стараюсь!

– Да. Конечно. Разумеется, никто с тобой не спорит. Только тебе не кажется, что стараться тоже можно по-разному? И, соответственно, разным будет результат. Почему бы не сделать так, чтобы другие захотели помочь тебе там, где ты будешь биться долго и напряженно.

– Не понимаю.

– Ты пойми, – Инна слегка улыбнулась, – у всех в этой жизни свои склонности. У кого-то лучше получается одно, у других – другое. Мужчинам свойственно зарабатывать деньги, покорять вершину за вершиной, опекать хрупких и очаровательных девушек, чувствуя себя еще более мужественными…

– Так альтруистично? Девушки получают все, не давая ничего взамен?

– Почему же – ничего? Красивая женщина дарит мужчине свое общество. Свое внимание. Общение…

– Какие-то товарно-денежные отношения, – фыркнула Кира.

С некоторым раздражением Инна произнесла:

– Да почему же товарно-денежные? Симбиоз. Ты сама подумай: если происходит взаимный обмен, который всех устраивает, почему надо непременно обзывать процесс торговлей? А даже если и так. Это естественный процесс. Ничуть не хуже других процессов. Ты каждый день ходишь на работу, следовательно, продаешь свое время. Свои действия. Что-то я не слышала, чтобы ты кричала о проституции. Наоборот, ты стараешься сделать свои действия как можно более эффективными.

– Это – совсем другое дело, – возразила Кира.

– Другое? Уверена? – Инна шевельнула левой бровью. Кажется, она даже позабыла про завтрак. По крайней мере, ее омлет оставался нетронутым. – А вот реши-ка простую задачку. Дано: одна проститутка и одна девушка-менеджер. Проститутка спит с мужчинами, получает за это деньги, наслаждается процессом и дарит наслаждение другим. Менеджер уныло ходит на работу, ненавидит каждый свой день, выслушивает крики начальника, получает за все это деньги. Внимание, вопрос…

– Хочешь сказать, что я хуже, чем проститутка?

Инна расхохоталась:

– Я не говорила ничего подобного! Я дала тебе задачку.

– Но проститутка спит с разными мужчинами. Неужели это не распущенность?

– А что, если ей нравятся разные мужчины? Она не встречается с одним, обманывая его, она удовлетворяет свою потребность в частых встречах вышеупомянутым образом. Так кто же более несчастен? Менеджер, которая ненавидит свою работу, или проститутка, которая работу обожает?

Кира насупилась. Она не могла понять, в чем тут подвох.

Инна набрала в ложку икры, облизнула ее.