Но не успел он договорить, как из-за барной стойки выскочил мужчина средних лет и рухнул прямо перед клеткой.

— Это же господин Сун! — крикнул кто-то из стажеров.

Мужчина беспомощно распластался на полу, его зрачки сузились до точки, а из открытого рта торчала пара длинных клыков. Чжичунь прищурился и уже собирался что-то предпринять, как вдруг металлическая застежка на воротнике мужчины вытянулась, превратившись в кусок фольги, и запечатала ему рот.

Почуяв, что запахло жареным, клыкастый сделался прозрачным, словно тень, с легкостью просочился сквозь столы и стулья, а после бросился к двери. Следом за ним из-за стойки неспеша вышел мужчина в темной куртке. Одной рукой он прикурил сигарету, а второй поймал пытавшуюся улизнуть тень.

Фольга, запечатывавшая рот клыкастого, отклеилась, превратилась в тонкую паутину и перекрыла выход. В свете уличных фонарей блеснули металлические нити. Если бы кто-то осмелился вырваться из бара, его бы разорвало на части!

Но клыкастый оказался весьма проворным типом. Он вовремя затормозил и опрометью метнулся к окну.

Как вдруг все: и метавшаяся в панике толпа, и мерцание уличных огней, и даже чашка, сбитая кем-то из стажеров… замерли на своих местах.

Время остановилось.

Одетый в серое молодой человек с секундомером в руках выбил окно и ворвался внутрь в сопровождении оперативников «Фэншэнь». Ударив клыкастого по голове, юноша мастерски надел на него наручники.

Ни один мускул не дрогнул на лице человека с секундомером.

— В «Фэншэнь» поступила информацию, будто кто-то из класса духовной энергии злоупотребляет своими способностями, продавая посетителям этого бара «психоделики». Эта отрава вызывает жуткое привыкание. Вы имеете право хранить молчание, все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде… Эй, куда ты меня тащишь? Я еще не договорил!

— Капитан Чжан… — позвал кто-то из сослуживцев, прервав этот глупый монолог.

Человеком с секундомером оказался Чжан Чжао, капитан первого отряда «Фэншэнь». Проследив за взглядом товарища, Чжан Чжао машинально встал по стойке «смирно».

— Командир Янь!

Мужчиной в темной куртке был Янь Цюшань. Он прищурился и медленно выдохнул дым:

— Я оповестил тебя десять минут назад. Почему вы такие медленные?

Увидев его, Чжан Чжао почувствовал себя так, словно увидел родного отца. Ноги свело судорогой, и юноша натянуто улыбнулся:

— Ну, это… там на дороге небольшая пробка…

Стоявший рядом сослуживец снова потянул его за рукав.

Чжан Чжао тут же замолчал, закрыл глаза и вновь встал по стойке смирно, вытянув шею.

— Чтобы прибыть на место у «Фэншэнь» есть ровно семь минут. Опоздания непростительны! Это наша вина! Когда вернемся, я немедленно предоставлю вам рапорт!

Янь Цюшань внимательно посмотрел на Чжан Чжао:

— Эвакуируйте людей и приберитесь здесь.

Помилованный Чжан Чжао выдохнул, и ворвавшиеся в бар оперативники немедленно приступили к работе.

Янь Цюшань поднял Чжичуня на руки и посмотрел на группу стажеров, окруживших его, словно стайка перепелок.

— Просто взять и отпустить их не самая лучшая идея.

Чжичунь промолчал.

— Вторая группа, позвольте спросить, как проводилась предварительная оценка ситуации? В баре прятался огромный паук, и вы считаете, что вы одни такие бдительные? Каждый день сюда приходят и уходят сотни гостей, и что же, среди них не было ни одного представителя класса духовной энергии? Думаете, никто больше этого не заметил? Вы посчитали зверушку злоумышленника за дикое животное. Минус три балла! Владелец этого бара когда-то числился в списках самых разыскиваемых преступников Управления, он представитель класса духовной энергии одиннадцатого уровня, ему под силу одолеть большинство оперативников. Думали, сможете с ним справиться? Когда идете на задание надо тщательнее проверять информацию! Ошибка в оценке — минус пять баллов! Он проворачивал свои делишки, не выходя из бара, а ваша оплошность едва не подвергла опасности гражданских. Минус пятнадцать баллов.

Стажеры дружно вздохнули.

Чжичунь тихонько, чтобы никто не увидел, ущипнул Янь Цюшаня за нежную кожу на внутренней стороне запястья.

Янь Цюшань по праву заслужил звание самого принципиального человека в «Фэншэнь». Он и бровью не повел, никак не изменившись в лице.

— Считайте, что ваша группа завалила семестр, все зачеты обнулены. Остаетесь на второй год, — холодно произнес Янь Цюшань, а после развернулся и зашагал прочь.

Чжичуню показалось, что оставшиеся позади детишки вот-вот заплачут. Он не мог этого вынести. Тенью следуя за Янь Цюшанем, он заставил куколку высунуться из-за плеча мужчины и попытался успокоить ребят, прошептав одними губами: «Вы не останетесь на второй год, обещаю, что…»

Но не успел он договорить, как кукла оказалась обездвижена. Янь Цюшань накрыл ее лицо ладонью и без лишних разговоров сунул куклу за пазуху.

Когда они вышли на перекресток, куколка вырвалась из рук Янь Цюшаня и сердито уставилась на мужчину!

Янь Цюшань и Чжичунь смотрели друг на друга. Во взгляде Янь Цюшаня читался немой укор, казалось, он был недоволен тем, что Чжичунь ущипнул его.

Чжичунь постоянно проигрывал ему в гляделки. На сотни поражений ни одной победы. Сидя на руках Янь Цюшаня, он протянул свою маленькую ручку и погладил мужчину по запястью.

— Я не должен был тебя щипать, но и ты не должен так пугать детей. Мы не можем оставить их на второй год. Ты ведь не был так строг с Чжан Чжао и малышкой Гу. Все закончится тем, что ты станешь самым непопулярным инструктором Центра. Чем старше ты становишься, тем больше игнорируешь их попытки сблизиться с тобой!

— А какой толк от этой популярности? Если на задании что-то пойдет не так, кого это будет волновать? Я просто недостаточно хорош, при чем тут их попытки сблизиться, — тихо произнес Янь Цюшань.

Чжичунь был ошеломлен.

Но вместо продолжения Янь Цюшань показал Чжичуню свое запястье.

— Смотри, кожа покраснела.

Чжичуню нечего было на это ответить.

Некоторые представители металлического класса, обладавшие железным здоровьем, были неисправимыми бесстыдниками!

Янь Цюшань вновь протянул ему запястье, остановившись всего в сантиметре он губ куколки.

У Чжичуня не осталось выбора. Капризы Янь Цюшаня обладали поистине убийственным действием, потому куколке все же пришлось поцеловать его запястье.

— Лучше?

— А истинное тело? — осведомился Янь Цюшань.

«И почему пустая кукла не умеет закатывать глаза?» — подумал Чжичунь, а вслух ответил, — истинное тело тоже поцеловало.

Даже в темноте было видно, как Янь Цюшань прищурился.

— Обманываешь меня?

— Ты ведь не можешь это почувствовать!

— Но я чувствую.

Стоявший рядом «настоящий» Чжичунь поднял голову и посмотрел на мужчину. Мимо по дороге пронеслась машина, и свет фар отразился в глазах Янь Цюшаня. Свет растекся по радужке до уголков его глаз, придав лицу невероятную мягкость.

Чжичунь тут же шагнул