не спешил. Никакой мужик не турист: во-первых, шмотки пахнут новьем, будто только-только из магазина, а во-вторых, сочетание цветов и предметов — просто страх божий. Небось нахватал только что в окрестном бутике.

— Так я пойду?

— Нет, не пойдете. — Сержант извлек из кармана блокнот и, открыв чистую страничку, послюнявил карандаш. — Живете поблизости?

— В Амагансетте. Снял дом на неделю.

— Адрес?

— Брикмэн-Хаус, на Уиндмилл-лейн.

Шляются тут, засранцы богатые.

— Постоянное место жительства?

— «Дакота», Вест-Сайд.

Сержант даже писать перестал. В голове мелькнула мысль: «Совпадение?!»

— Имя?

— Офицер, не стоит, это целая история. Лучше я все же пойду…

— Стоять. Имя? — И добавил с нажимом: — Пожалуйста.

— Это правда необходимо? Мое имя не каждый сможет прочесть, а вслух произнести… Удивляюсь, о чем только думала мама?!

Стоило оторваться от блокнота, и поток сарказма тут же иссяк. «Ох, докривляешься», — подумал сержант, мысленно уже надевая на остряка наручники.

— Давайте-ка еще разок. Имя?

— Алоизий.

— А если по буквам?

Человек продиктовал.

— Фамилия?

— Пендергаст.

На последней закорючке карандаш замер, и сержант медленно поднял взгляд. На него смотрели серые глаза блондина с такими знакомыми благородными чертами лица; и эта мраморно-бледная, почти просвечивающая кожа…

— Пендергаст?!

— Собственной персоной, дорогой Винсент. — На смену нью-йоркскому акценту пришел милый сердцу протяжный южный выговор.

— Вы что здесь делаете?

— То же самое хотелось бы спросить и у вас.

Винсент д'Агоста почувствовал, что краснеет. Еще бы, в последний раз, когда они виделись, он служил в полиции Нью-Йорка и страшно гордился должностью лейтенанта. А теперь… теперь он самый обыкновенный мухосранский сержант и украшает желтой лентой поместья мухосранских же богатеев.

— Я как раз был в Амагансетте, — поведал Пендергаст, — когда узнал о безвременной кончине Джереми Гроува. Не устоял. Торопился как на пожар, так что за вид извините.

— Вы ведете это дело?

— Пока что я кормлю уток, дожидаясь официального подтверждения полномочий. Из горького опыта знаю: без него опасно беспокоить высшие круги. Честно говоря, Винсент, встретить здесь вас — большая удача.

— Я тоже рад. — Д'Агоста вновь покраснел. — Вы уж извините, я сейчас не в фаворе…

— У нас еще будет время пообщаться. — Пендергаст положил руку ему на плечо. — Вижу, к нам приближается довольно крупный представитель местной юридической фауны, явно не страдающий недостатком эмоций.

— Мне страшно неудобно прерывать ваш разговор, — басом прогремел лейтенант, и д'Агоста обернулся. — Возможно, я что-то путаю, сержант, — Браски окинул взглядом Пендергаста, — но разве этот человек не нарушает границ вверенной вам территории?

— Ну… э-э… мы тут… — Д'Агоста посмотрел на друга.

— Я так понимаю, этот человек — ваш приятель.

— На самом деле я…

— Сержант как раз просил покинуть территорию, — мягко подсказал Пендергаст.

— Да что вы говорите?! Ну раз так, позволю себе поинтересоваться, что вы тут делали?

— Кормил уток.

— Кормили уток. — Лицо Браски вспыхнуло, и д'Агоста подумал: «Самое время Пендергасту показать значок». — Какая прелесть, — продолжил тем временем лейтенант. — А не предъявите ли документы?

«Сейчас, — думал д'Агоста, — сейчас…»

— Понимаете ли, я объяснил сержанту, что забыл бумажник дома…

Повернувшись к д'Агосте, Браски кивнул на блокнот:

— Уже опросили?

— Да. — Д'Агоста умоляюще посмотрел на друга, но лицо агента ФБР оставалось бесстрастным.

— Как он прошел через кордон?

— Я… я не спрашивал.

— А вам не пришло в голову, что спросить-таки надо?

— Через боковые ворота на Литл-Дюн-роуд, — признался Пендергаст.

— Невозможно. Они заперты. Я лично проверял.

— Простите, но замок сам упал мне в руки. Может, механизм бракованный?

— Ну вот, сержант, — сказал Браски. — Используйте возможность хоть как-то доказать свою полезность. Разберитесь с прорехой и ровно в одиннадцать отчитаетесь. Лично. У меня к вам разговор. А вас, сэр, я немедленно препровожу на выход.

— Благодарю, лейтенант.

С тяжелым сердцем д'Агоста посмотрел в спину начальнику и вальяжно, как на прогулке, шедшему рядом Пендергасту.

Глава 3

Лейтенант полиции Саутгемптона Л.П. Браски-младший стоял в тени увитой виноградной лозой беседки и наблюдал, как эксперты-криминалисты прочесывают бесконечную лужайку. Он думал о шефе Маккриди — старик улетел на отдых в Сент-Эндрюс поиграть в гольф. Оно и понятно: горы Шотландии, осень, вересковые холмы, извилистые тропки, поросшие дерном, мрачный замок над торфяниками… Надо, конечно, звякнуть и доложиться, но Браски сделает это завтра. Спешить незачем — Маккриди свое отначальствовал, полиции Саутгемптона нужна свежая кровь.

Сам Браски был местный — шустрый парень со связями в мэрии и родней в городе. Вдобавок успел втереться в доверие к влиятельной летней публике. Услуга здесь, услуга там… Браски умел разыграть свою карту.

Приближался ноябрь, а с ним выборы шефа полиции. О да, убийство пришлось как нельзя кстати. Неделька-другая, и преступник у него в руках, так что кресло начальника — дело решенное. Маккриди… А что Маккриди? Браски звякнет ему — ну не завтра, так послезавтра — и скажет: «Блин, шеф, понимаю, ваш отдых — святое, но тут кое-что приключилось…»

Сейчас главное не прошляпить дело: узнать, кто владел домом раньше, опросить свидетелей, найти мотив и орудие — все это надлежит сделать в первые сутки. Тогда получится крепкая цепочка расследования. Умудренный опытом работы в убойном отделе Саутфорка, Браски лично цепей не ковал, но следил за тем, чтобы в них не вплетались слабые звенья. И вот сегодня одно такое слабое звено он нашел: сержант Винсент д'Агоста. Этот малый не подчинился приказу, и лейтенант знал, в чем причина. Когда-то д'Агоста сам дослужился до лейтенанта убойного отдела в Нью-Йорке, однако страсть к сочинительству заставила его уволиться и переехать в Канаду. Когда же мистические романы не пошли, блудный пес, поджав хвост, вернулся. Разумеется, ему указали на дверь, и вот бывший нью-йоркский «убойщик» трудится здесь, в Саутгемптоне, в чине сержанта.

Будь Браски шефом, он бы давно уже выдавил этот чирей на заднице департамента. Нет, свое дело сержант знал, но точно так же свое дело знает атомная бомба с часовым механизмом. Он — не командный игрок.

Помяни черта… Обернувшись, Браски увидел д'Агосту. Сержант приближался, распространяя слезоточивый «аромат» самомнения — как, впрочем, и положено всякому обросшему неудачнику с намеком на брюшко. Миссис д'Агоста поступила верно, что осталась в Канаде с сыном.

Лейтенант взглянул на часы: ровно 11.

— Сэр, — приветствовал начальника сержант.

Подумать только, одно слово, а сколько сарказма! Браски отвернулся. Криминалисты все ползали по лужайке.

— Это дело, сержант, очень важное.

Д'Агоста кивнул. Браски сощурился, окинул взглядом особняк, затем — океан.

— И провалить его — роскошь непозволительная.

— Так точно, сэр.

— Рад слышать, а то я уж подумал, что дела Саутгемптона вас вроде как не касаются.

Вздохнув, лейтенант вперил в д'Агосту пристальный взгляд