– Маринка, я сейчас совершу аварию, – «мерс» вильнул в сторону, перепугав сидевшего на обочине кошака. – Ну, ночью ты у меня получишь…

– Жду не дождусь, мой милый, – промурлыкала в ответ девушка. – Между прочим, кто-то обещал камуфляжную форму и оружие. Я не могу постоянно ходить в одежде в парижском стиле – вон, даже сопливые пацаны начинают пускать слюни.

– Ну, я их понимаю, – я скосил глаза на грудь девушки. – Потерпи, моя дорогая, завтра что-нибудь придумаем с формой. Подберём амеровский камуфляж и тебе, и остальному личному составу.

Так, ведя разговоры на отвлечённые темы личного и бытового характера, мы пересекли шоссе, свернули на проложенный бульдозером просёлок и выехали на пляж прямо напротив самолёта «Эйр-Франс». Я остановил джип, подождал, пока подтянутся наш «крузак» и выбранный Жераром для путешествия БТР морской пехоты. Минуту спустя на песок вырулил LAV-25 и, заложив широкую дугу, тормознул у самого уреза воды. Руслан не стал повторять пижонский маневр лейтенанта Фридмана, а сразу же повернул джип вправо, по направлению к цели нашей поездки.

– Эх, с детства обожаю тёплое море, – войдя в воду почти по колено, ван Клейст рассмеялся, впервые проявив какие-то человеческие эмоции. – Бойд, тащи сюда свой тощий зад и не бойся замочить ноги.

– Моему тощему заду хорошо и на берегу, – сплюнув жвачку, отозвался загорелый до черноты наёмник, похоже, телохранитель или адъютант бельгийца. – Эй, лейтенант, твой броневик вроде плавающий, да? Сходим на нём за горизонт? Или, хотя бы до самолёта?

– Да, бэтээр плавающий, но это не «амтрэк», и он не выдержит сколь-нибудь серьёзного похода по морю, – Фридман сразу же расставил точки над «i» касательно мореходных качеств LAV-25. – До самолёта, если надо, сплаваем и вернёмся обратно. Но не более того.

– Возле «аэробуса» не глубоко, – прикинув на глаз уровень моря, заметил я. – Сейчас отлив, и там метра два – два с половиной будет, не больше.

– Владимир, я слышал, что лётчики хотят вытащить лайнер на берег, – Жерар с довольным видом выбрался из воды. – Мы хотели бы предложить свою помощь – техникой и людьми.

– Да, у летунов есть мысль вытащить этого монстра на сушу, – подтвердил я. – Не думаю, что после такой посадки «аэробус» можно восстановить, но и терять столько металла не хочется.

– Да, металл – очень ценен, и его нельзя терять даром, – кивнул бельгиец. – Владимир, я хочу предложить тебе следующее: завтра мы вместе вывезем всё оставшееся барахло из ангара на полигоне, а послезавтра подумаем об этом несчастном самолёте. Ну, как, согласен?

– Жерар, мне придётся посоветоваться с мэром Данилово, – я умышленно назвал Василия английским термином, чтобы организовать отмазку, если что. – Если сэр Никитин даст своё согласие на нашу совместную поездку, то мы поедем с вами на полигон.

– Хорошо, спрашивай разрешение у своего мэра, – мгновенно раскусив мою игру, прищурился командир наёмников. – Ну, а где здесь утопленники? Не вижу ни одного.

Мы вновь сели в машины и покатили по пляжу в западном направлении, держа скорость километров тридцать, не более. Можно было, конечно, ехать и побыстрее, но я решил не торопиться и внимательнее осмотреть прибрежную полосу. На всякий случай, так сказать.

Вооружённая биноклем Марина высунулась из люка и изучала лазурно-голубого цвета море, выискивая какие-нибудь плавающие предметы и вообще что-нибудь любопытное. Аналогичным образом поступил и лейтенант Фридман, вот только бинокль у него оказался куда мощнее нашего. Поэтому американец первым обнаружил выброшенный на берег мусор явно не природного происхождения. А спустя минуту морпех закричал, что видит на воде человеческое тело. Американский бронетранспортёр тотчас повернул влево и, поднимая тучи брызг, устремился к находке.

– Ой, мамочки, а там ещё двое плавают, – неожиданно прошептала Марина, спускаясь вниз и прижимаясь к моему плечу своей грудью. – Володя, я, кажется, очень боюсь утопленников.

– Ты встречалась с ними ранее? – глянув на побелевшее лицо девушки, поинтересовался я. – Когда, где, с кем?

– Нет-нет, я просто никогда не видела утонувших воочию, – испуганным голосом Марина. – Со стороны смешно, наверное – меня нисколько не мутит при виде крови и при этом бросает в дрожь при одной мысли об утопленниках.

– Что же, всё в жизни когда-то бывает в первый раз, – философски заметил я, порывшись в бардачке. – Вот, держи коньячок, моя хорошая. Это для внутреннего употребления, очень качественный продукт. Ещё – если не сможешь – сиди в машине, не выходи. Мы как-нибудь найдём общий язык с союзниками.

– Х-хорошо, – девушку действительно била самая настоящая дрожь. – Я п-попробую успокоиться… Может, с-смогу…

Тем временем LAV-25 заехал в воду почти по оси колёс и остановился возле колыхающегося на воде тела. Союзники – именно так я решил впредь именовать америкосов и наёмников – не боясь промокнуть, ссыпались с брони, подхватили погибшего за одежду и потащили к берегу. «Крузак» прокатился мимо нас, направляясь к обнаруженным переводчицей трупам.

– Европеец, лет тридцать пять – сорок, по виду – типичный буржуа, имел французское гражданство, – сунув руку во внутренний карман пиджака утопленника, ван Клейст выудил оттуда промокший паспорт. – Я не вижу на теле следов насилия, скорее всего он попросту утонул. Что скажет полиция?

– Считаю, что ты прав, Жерар, – подбирая слова, с жутким акцентом произнёс я. – Водоросли в волосах, обувь на ногах – погибший даже не пытался спастись вплавь. Утонул сразу, возможно был без сознания.

– Владимир, с твоей женщиной всё нормально? – послушав мой корявый английский, спросил бельгиец. – Может, нужна помощь?

– Спасибо, думаю, она сама справится, – оглянувшись назад, я увидел, что Марина интенсивно использует выданный «допинг». – А что за вещь тащит лейтенант Фридман?

– Спортивная сумка вроде, – присмотревшись, определил Жерар. – Бойд, вон там, глянь – что-то на воде колышется. Видишь?

– Вижу, ящик какой-то, деревянный, разбитый, – наёмник опустил штурмовую винтовку с оптикой. – Смотрите: русские полицейские машут руками. Нашли что-то хорошее, наверное. Поехали к ним.

Союзники вскарабкались на броню БТРа, а я вернулся к своему «мерсу», где меня сразу же засыпали вопросами. «Допинг» подействовал: Марина порозовела, перестала стучать зубами и заикаться, а главное – её уже не страшили утопленники. Благодаря этому девушка вновь приступила к своим обязанностям переводчицы, и нам не пришлось оскорблять слух союзников жуткой пародией на английский.

Визуально исследовав окрестности в течение следующего получаса, мы обнаружили в пределах досягаемости ещё пять тел, в дополнение к трём найденным ранее. Плюс – полтора десятка сумок и сумочек, в том числе сумку с ноутбуком на одном из трупов. Видимо, информация на ноутбуке представляла огромную ценность, коли погибший так и не расстался с парой килограммов балласта.

В прибрежных водах дрейфовали неподдающиеся опознанию обломки и бытовой мусор, без сомнения, свидетельствовавшие о происшедшей неподалеку авиакатастрофе. Судя по всему, эта катастрофа произошла в нескольких милях, а то и в десятке миль от побережья, а тела и обломки раскидало течением по огромной площади. Здешние приливы и отливы за пару дней так рассеяли останки и мусор по водной глади, что мы даже не имели возможности прикинуть примерную точку падения самолёта. Лейтенант Фридман предположил, что авиалайнер потерпел крушение где-то в юго-западном направлении, и течение принесло часть останков и обломков на восток. Кстати, выяснилось, что погибший самолёт принадлежал всё той же «Эйр-Франс» – и выполнял рейс по маршруту Стокгольм – Париж.