нам направляется мужчина с двумя детьми, я отступаю и пропускаю их, потому что боюсь по ошибке сбить одного из них с ног. Это так глупо, я даже не знаю, могу ли я их коснуться…

Голос Кево отвлекает меня на мгновение: леденящий кровь крик, который я, вероятно, не смогу забыть до конца жизни. Я разворачиваюсь и собираюсь бежать, когда холодная рука ложится мне на лоб. Палец за пальцем вдавливается в мою кожу, и на долю секунды кажется, что в месте соприкосновения я просто пылаю огнем.

А потом все… исчезает. Я больше не слышу ни единого звука, даже собственного дыхания. Удивленно распахиваю глаза и осматриваюсь, но единственное, что замечаю, – это мерзко ухмыляющееся лицо мятежницы, стоящей прямо передо мной.

О черт. Понятия не имею, что она со мной делает, но ничего хорошего в этом точно нет.

В отчаянии пытаюсь освободиться, но безрезультатно. Не потому, что она меня держит, а потому, что я больше не хозяйка своим мышцам. Как ни стараюсь, не могу сдвинуться с места. Я ничего не слышу, даже биения своего сердца. Страх, холодный, всепоглощающий страх охватывает все мое существо. Я должна позвать Кево, дать ему знать, что мне нужна помощь.

Но прежде чем я успеваю даже попытаться что-то сделать, в моей голове возникает новая мысль. В сознании, подобно галлюцинации, возникают образы: рука обхватывает мое запястье. И сжимает. Я задыхаюсь от боли, но когда смотрю на свою руку, то ничего не вижу. Нет пальцев, ничто не сдавливает руку. И все же я чувствую боль.

Когда я осознаю, что все это происходит в моей голове, что образы и боль в мое сознание вселяет мятежница, я впадаю в панику. Открываю рот и кричу, не зная, выйдет ли хоть один звук из моего рта.

В следующий момент я чувствую удар в живот и задыхаюсь по крайней мере мне так кажется. Я не знаю, произошел ли этот удар в моей голове или на самом деле, но это не имеет значения. Боль реальна. Затем следует удар ногой в коленную чашечку, который, я уверена, поставил бы меня на колени, если бы я была в состоянии это сделать. Я чувствую что-то мокрое на своих щеках и гадаю, не слезы ли это.

Когда ногу охватывает нестерпимая боль, я не сомневаюсь, что скоро умру. Не знаю, что сейчас делает Кево, но это точно мой конец. Эта мятежница явно не в своем уме, и я бессильна против нее. Я кричу, или мне кажется, что кричу. Снова и снова пытаюсь освободиться, защитить себя. Моя нога горит, как в огне, боль яростно стреляет вверх по бедру в тазобедренный сустав. Она разъедает мои внутренности, овладевая всеми мыслями, душит меня. Еще один удар врезается в мое тело, но на этот раз я уже ничего не чувствую. Может быть, потому, что боль в ноге уже доминирует над всеми моими мыслями. Может быть, просто не способна испытать большее.

Кружится голова, и вдруг я чувствую, что падаю. Пытаюсь сохранить тело в вертикальном положении, но ничего не выходит. Я просто не могу. Приземляюсь на грязный линолеум с таким грохотом, что весь оставшийся воздух покидает мои легкие. Лежу, задыхаясь, несколько секунд, затем мысли проясняются. Постепенно звуки вокруг меня становятся яснее, зрение обостряется, и я снова чувствую свои руки и ноги. Это как медленное пробуждение ото сна. Отвратительное давление, ощущение, как будто кто-то сжал мою руку, проходит. Остается только боль в ноге.

Тяжело дыша, опираюсь на руки и поднимаюсь, принимая полусидячее положение. Тихонько хныча, двигаю ногой и поднимаю взгляд, чтобы осмотреться.

Рядом, едва ли в двух метрах от меня, лежит мятежница. Глаза ее закрыты, она не выглядит живой. Какого черта?..

Торопливо убираю волосы с потного лба. Нужно выбираться отсюда. Не знаю, что случилось с этой женщиной, но если она очнется, мне конец. Осторожно пытаюсь приподняться, но сдаюсь после первой же попытки. Боль в ноге настолько сильная, что, боюсь, меня в любой момент может вырвать на пол прямо здесь. Слезы все еще текут по моему лицу, и я не могу их остановить.

– Кево! – кричу я. Голос переходит в хриплый кашель, но у меня, наконец, получается выпрямиться. Задыхаясь, подползаю к одной из высоких полок и прислоняюсь к ней спиной.

В следующий момент появляется Кево. У него небольшая рана на лбу, но в остальном он кажется невредимым. С облегчением выдыхаю.

– Что случилось? – спрашивает он, подбегая ко мне и опускаясь на пол рядом со мной. Его руки скользят по мне, практически не касаясь. – Блум, что с тобой?

– Моя нога, – с трудом отвечаю я. – Она что-то сделала со мной, Кево. Она была в моей голове, но мне кажется, что нога сломана или что-то в этом роде.

– Черт, – шипит Кево.

– Где второй? – спрашиваю я с тревогой и оглядываюсь по сторонам. Если честно, с меня хватит.

– Парень в нокауте, но я понятия не имею, надолго ли.

Я указываю на женщину, лежащую в некотором отдалении от нас:

– С ней то же самое.

– Я вытащу тебя отсюда, – говорит Кево низким, убеждающим голосом. – Я отвезу тебя домой, Блум. Обещаю.

– Я знаю. – Слова слетают с моих губ совершенно неосознанно. Но это правда. Я знаю, что Кево позаботится обо мне.

– Ты можешь идти? – с явным сомнением в голосе спрашивает он.

Я качаю головой и резко втягиваю в себя воздух, потому что даже малейшее движение причиняет мне адскую боль.

Кево смотрит на меня почти в панике:

– Ладно. Ладно, мы справимся. Мне нужно поднять тебя, слышишь? Я постараюсь двигать тебя как можно меньше, но наверняка будет больно.

Даже от одной этой мысли меня тошнит, но я заставляю себя мужественно кивнуть. Другого выбора нет, если я не хочу просто сидеть здесь и ждать, когда двое повстанцев придут в себя.

Когда наши с Кево взгляды встречаются, я стискиваю зубы и обхватываю его плечи руками. Он кладет одну руку мне на спину, но когда просовывает левую руку под мои ноги, я задыхаюсь от боли.

– Мне так жаль, – шепчет Кево, поднимая меня так легко, будто я вешу не больше куклы. – Мы сейчас выйдем отсюда, хорошо? Держись.

Боль почти переполняет меня. У меня нет сил сосредоточиться на его словах. Все мои мысли вращаются вокруг боли, и она едва не сводит меня с ума.

– Еще несколько метров, – слышу я голос Кево и вскоре после этого ощущаю на своем лице холодный воздух, но