– Этот след, конечно, серьезный, но неизвестно, когда он может дать результаты. Что еще мы знаем? – задумался Ганидзе.

– Эта женщина, Сьюзан, которая увела того американца, – немного подумав, сказал Зугадзе. – Она тоже могла прилететь из России вместе с Каланией. Мы проверили списки пассажиров того рейса, на борту было восемь женщин, которые подходят под описание. Мы уже проверили шесть, но ни одна из них не могла быть Сьюзан. Я думаю, к вечеру будет ясность с двумя остальными.

– Так, а если ни одна из них не окажется русским агентом, то откуда она могла взяться? Не на улице же они ее нашли?

– Ну, в Тбилиси много филиалов русских фирм, посольство, торгпредство… Вариантов много, – пожал плечами Зугадзе.

– Стоп, – вдруг резко сказал Ганидзе. – Она выдавала себя за американку. Значит, она должна свободно говорить по-английски. Это несколько сужает круг поисков. У нас же есть фото всех сотрудников посольства? – он посмотрел на Зугадзе.

– Ну есть. Ты думаешь, она оттуда? – спросил Зугадзе.

– Возможно, возможно, – взволнованно заговорил Ганидзе. – А ведь это вполне реальный след. Не будут же они привлекать на такое дело кого попало! Это должен быть очень надежный человек. Вот что, Ираклий, срочно достань мне все фото сотрудниц русского посольства до тридцати, нет, до тридцать пяти лет!

– Хорошо, Зураб, они будут у тебя через пару часов.

– Отлично, иди. А я пока еще подумаю, может, мы еще что-нибудь упустили.

Ганидзе пристально смотрел на бармена ресторана, пока тот разглядывал фотографии шести женщин, что достал для него Ираклий. Сначала бармен вообще не хотел общаться с Ганидзе, но сунутое под нос удостоверение президентской службы безопасности, которое Ганидзе предусмотрительно не сдал, сделало его более сговорчивым.

Наконец бармен указал на одну из фотографий:

– По-моему, вот эта.

– Вы уверены? – спросил Ганидзе.

– Ну, не совсем, – протянул бармен. – Я не очень хорошо ее запомнил, к тому же у той были волосы другого цвета.

– Кто еще работал здесь в тот день?

– Белани, – бармен кивнул на одну из официанток.

Ганидзе подозвал ее к себе.

– Вы когда-нибудь видели здесь эту женщину? – Он протянул ей фотографию.

Та внимательно посмотрела на фото:

– Да, она была здесь один раз, с тремя американцами.

– Точно она?

– Да, я подавала им еду и хорошо запомнила ее, – уверенно ответила официантка.

– Хорошо, спасибо, – сказал Ганидзе и вышел из ресторана. Хотя внешне он был бесстрастен, внутри его все ликовало.

«Что, господа русские, думаете, все уже кончилось? – с радостной злостью подумал он. – Думаете, съели полковника Ганидзе? Нет, господа, еще ничего не кончено. Игра только начинается!» С этими мыслями он сел в машину и помчался в сторону Тбилиси.

– Ираклий, это Зураб. Я вычислил ее! – Ганидзе даже не пытался скрыть радость в своем голосе.

– Кого? – непонимающе спросил Зугадзе.

– Ну, эту женщину, американку Сьюзан. На самом деле это сотрудница русского посольства Светлана Журавлева. Бармен и одна из официанток опознали ее! – возбужденно ответил Ганидзе.

– У тебя есть доказательства?

– Да, я же говорю, два человека опознали ее.

– Хорошо, тогда я пошлю документы в МИД, и мы вышлем ее из страны, – сказал Зугадзе.

– Какое вышлем, Ираклий?! Это из-за нее провалилась наша операция! Надо брать ее и выходить на всю их шпионскую сеть, – взволнованно закричал в трубку Ганидзе.

– Зураб, ты что, спятил? – Голос Зугадзе был полон удивления и непонимания. – Она же сотрудник посольства; ты хоть понимаешь, какой это будет скандал? С нас же со всех головы снимут…

– И что, ты хочешь сказать, что эта сука отделается простой высылкой из страны? После того, что они тут устроили? Она же участвовала в похищении иностранного гражданина! – заорал Ганидзе.

– Этот гражданин тоже не на отдых сюда приехал. Мы не можем просто так взять и арестовать ее, и ты, Зураб, должен понимать это не хуже меня. Успокойся, дорогой, мы можем не высылать ее, а взять в оперативную разработку – и постепенно выйдем на всю сеть, но мы не можем просто арестовать ее.

Ганидзе яростно нажал на кнопку телефона, прервав разговор. Просто выслать из страны. И это после того, как она погубила его жизнь и карьеру! Где-то в глубине души он понимал, что Ираклий прав, что нельзя просто взять и арестовать ее. Но он, Ганидзе, перестал быть государственным служащим, а значит, не был ограничен их правилами. Что ж, раз Ираклий умывает руки, он сам посчитается с этими русскими. В его голове созрел план, который, если сработает, создаст кучу проблем как русским, так и его теперь уже бывшим коллегам. Он завел мотор и поехал к российскому посольству, по дороге прикидывая, на помощь кого из своих бывших сотрудников он может рассчитывать в этом деле.

– Значит, американцам известно, что мы знаем о «Медузе» и их операции, – как бы констатируя факт, произнес генерал Андреев. Он только что выслушал доклад о последних изменениях отностительно этой операции и сейчас обдумывал услышанное.

– Так точно, – подтвердил полковник Смирнов.

– И если они не полные идиоты, то откажутся от операции, – продолжил размышлять вслух Андреев. – Но вы пока не снимайте усиленный режим на границе, мало ли что.

– Понял. Мы подождем, пока не станет известно, что они покинули Грузию.

– В этой ситуации плохо то, что мы теперь не сможем захватить их и узнать, как работает эта штука. А ведь так хорошо могло все выйти! – разочарованно произнес генерал. – А узнать, как работает эта штука, мы должны в любом случае. Это вопрос государственной безопасности. – Он помолчал несколько секунд, что-то обдумывая, затем посмотрел на Смирнова. – У вас есть идеи, как узнать характеристики этой системы?

– Мамедов может попытаться проникнуть в этот санаторий, где стоят установки, и узнать о них более подробно. Или опять выкрасть кого-то из технического персонала… Они наверняка что-то знают, – предложил Смирнов.

– Проблема в том, что мы потеряли Сарадзе, а в одиночку Руслан вряд ли справится. К тому же если его поймают, то мы потеряем последнюю возможность хоть как-то следить за ними. Так что это слишком рискованно, – возразил Андреев. – Вот только если послать кого-нибудь ему на подмогу…

– Еще агентов? – спросил Смирнов. – Я не уверен, что это поможет. Пока они сориентируются на месте и что-нибудь спланируют, американцы могут уже уехать из страны. Если они, как мы предполагаем, отменят операцию, нашим людям просто нет смысла сидеть там.