— Поедешь к сестре Вадима Кадочникова — того, которого убили.

— К сестре? А почему не к жене? — немного удивилась я.

— Думаю, в данной ситуации нужно начинать именно с сестры, — задумчиво проговорила Полина. — Говорят, они были очень близки, сестра в курсе всех дел Вадима. Думаю, она нам больше поможет. Как узнаешь все — позвони мне. Я буду у себя в спорткомплексе.

— Хорошо, Полина, все поняла, — заверила я сестру.

Полина продиктовала адрес Кати, и я отключилась.

Бутылка была уже выпита, Мурашов утомил меня окончательно, и я, набравшись духу, выпроводила его наконец. На прощанье Дрюня вновь выклянчил у меня обещание помочь ему завоевать сердце Хельги. В ответ он пообещал завтра снова посидеть с детьми.

Я отправила детей умываться, уложила спать, после чего заснула сама.

На следующее утро меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Это Мурашов приволокся с утра пораньше. Он было с порога заговорил о своих глупостях, но на этот раз я была непреклонна.

Наскоро позавтракав, взяла сумку и поспешила на троллейбусную остановку. Сегодня была суббота, следовательно, Катя должна быть дома.

Я добралась до старенькой пятиэтажки-хрущобы, где жили Кадочниковы, довольно быстро. На звонок открыла молодая девушка спортивного вида, одетая в легкий топик и шорты. Светлые, как у брата, волосы, коротко подстриженные, смешно топорщились.

— Здравствуйте! — поприветствовала я ее.

— Доброе утро, — несколько удивленно, но вполне дружелюбно откликнулась она. — Вы к нам?

— Скорее всего к вам лично. Вы ведь Катя?

— Да, Катя. А откуда вы знаете?

— Понимаете, я пришла по поводу гибели вашего брата…

— Ах… — лицо девушки сразу же омрачилось. — Вы из милиции?

— Не совсем, — не стала я врать и, набрав побольше воздуха, стала рассказывать все, как есть.

— Проходите, — тут же спохватилась Катя. — Правда, у нас в доме не то настроение, понимаете… Завтра похороны.

— Да, конечно. Я все прекрасно понимаю. Но и вы поймите: я занимаюсь тем, чтобы найти убийцу вашего брата. Понимаете, не просто оправдать Никиту Караваева, а именно установить истину.

— Я, правда, не совсем понимаю, для чего вам это нужно, но… — девушка пожала плечами и добавила: — Проходите в комнату.

Я скинула в прихожей свои босоножки. Из спальни выглянула пожилая женщина с усталыми красными глазами.

— Это ко мне, мама, — мягко сказала Катя, и женщина, кивнув головой, тут же скрылась.

Мы прошли в Катину комнату. Очевидно, она занималась гимнастикой, потому что повсюду валялись знакомые атрибуты: скакалки, ленты… У Вадима и сестры, очевидно, было общее увлечение спортом.

Я даже подивилась, почему у нас с Полиной не так? Мы ведь близнецы. Однако же она помешана на спорте, а я вот почему-то этим совершенно не интересуюсь…

Задумавшись, я вдруг одернула себя. Нашла о чем думать! Черт, ну почему всегда в серьезные моменты я переключаюсь на всякую чепуху?!

— Садитесь, — кивнула мне Катя на кресло. Сама она устроилась на диване напротив меня. Влезла с ногами, положив подбородок на руки. — Вы что-то хотели узнать у меня о Вадиме?

— Катя, я знаю, что вы были очень дружны с братом. Наверняка знали его друзей, знакомых… Подумайте, кому могла быть выгодна его смерть? Это звучит неприятно, я понимаю…

— Да-да, конечно, — Катя сосредоточилась. — У Вадима был неуживчивый характер, я признаю это. Но, честно говоря, не думаю, что это сделал Никита. Он очень уравновешенный парень. Скорее Вадик в запале мог натворить глупостей, а на Никиту это совсем не похоже…

— А… — я немного замялась. — Простите, что вы можете сказать о его жене?

— О Наташе? — Катины брови взлетели вверх. — Она очень хорошая женщина. Просто они с Вадиком не подходили друг другу, вот и все. Поэтому у них не сложилось.

— Почему не подходили, Катя?

— Ну, Наташа — она тоже такая вспыльчивая, резкая. Не умеет прощать, любит лидерствовать. Она не стала бы закрывать глаза на Вадиковы сумасбродства.

— А… было на что закрывать глаза? — насторожилась я.

— Как ни больно в этом признаться, но да… Вадик выпить любил, чего скрывать! Приходил часто поздно. Наташа не стала этого терпеть.

— А у Вадика не было… — осторожно подбирая слова, начала я, но Катя тут же поняла, что имеется в виду.

— Любовницы? Нет-нет, что вы! Я бы точно знала — он почти ничего от меня не скрывал. Правда… Что-то его мучило, по-моему, какая-то любовь неразделенная…

— А вы уверены, что ничего не было? Ну, с этой девушкой?

— Абсолютно. Но что у них конкретно было, не знаю. Вадику почему-то нелегко было об этом говорить, он не любил о таких вещах распространяться, а я не настаивала. Знала — все равно расскажет, когда захочет. Понимала только, что там какие-то очень большие сложности.

— Почему? Девушка замужем?

— Не знаю. Думаю, нет, не это. Но что-то… Неприятное очень.

— А вы не знаете, кто она?

— Понятия не имею.

— А с самой Наташей вы никогда не говорили об этом?

— Никогда. Она, думаю, даже не подозревает об этом.

— Катя, но Вадик же был прописан у Наташи, насколько я знаю. Не могло ли это стать…

— Вы хотите сказать, что смерть Вадика выгодна Наташе? Неужели думаете, что она могла… Да нет, это бред, настоящий бред! Вадик и не претендовал на Наташину квартиру. Несмотря на все недостатки, он все же был человек порядочный. Господи, как страшно говорить «был» о родном брате… — Катя уставилась в стену, глаза ее медленно наполнялись слезами.

Я молчала, не в силах ничего сказать.

Но девушка быстро взяла себя в руки, потянулась к письменному столу, достала пачку сигарет, выщелкнула одну из них и закурила, открыв форточку.

— В общем, не могу сказать, кто конкретно мог желать смерти Вадику, — заключила она. — Понимаете, это очень серьезное обвинение… Я не могу. Да просто и предположений никаких нет. Никита? Не думаю. Наташа? Тем более. А еще… Даже предположить не могу! — Признаться, по ее глазам я видела, что она еще что-то знает, просто не говорит. Очевидно, это что-то крайне неприятное, потому что я видела, как забегали глаза девушки. Она упорно прятала их от меня.

Наверное, вспомнила какую-то сторону жизни брата, о которой не хочется рассказывать никому, особенно посторонним. И я не могу поймать ее на лжи: сейчас замкнется и вообще отвечать перестанет. А у меня нет никакого права допрашивать ее, и то, что она сейчас отвечает на мои вопросы, — всего лишь любезность с ее стороны.

— Ну спасибо, Катя, — вздохнула я и встала. — Пойду…

— Мне очень жаль, что ничем не смогла вам помочь, — с грустью проговорила девушка. — Но вы приходите к нам в любое время. Если что-то узнаете, сообщите, пожалуйста.