– Не будем торопиться, Фыонг, – примирительно сказал Нгок, хотя ровный тон давался ему сейчас с трудом. – Предателя мы в любом случае найдем. А пока надо вернуть профессора. Сейчас это наша основная задача. Вернем Брэксмара – сможем все начать сначала. Не вернем – нам с тобой останется пустить себе пулю в лоб.

Друзья невесело переглянулись.

– Я сам отправлюсь на место и возьму на себя руководство поисками, – сказал Фыонг.

– Мне кажется, ни тебе, ни мне лучше там не показываться. Чем меньше наши имена будут связаны с пещерой, тем лучше. Я послал толкового офицера, полковника Чана, и этого достаточно. Если диверсанты еще не эвакуированы, они будут схвачены.

– Какие были грандиозные планы! – внезапно воскликнул Фыонг. – Наш маленький Вьетнам в одночасье становился супердержавой. Весь мир пошел бы к нам на поклон. А америкашки приползли бы на брюхе. О, мы бы заставили их пресмыкаться. И весь мир смотрел бы на них и видел, какие они жалкие. И никто более не считался бы с ними. Да они и сами развалились бы на части. Это страна бандитов и проходимцев. Года не прошло бы, как началась бы война между неграми и латиносами, между бандами гангстеров и армией. И мы, великие азиатские народы, приехали бы делить ее между собой.

Глаза Фыонга были мечтательно устремлены вверх, рука в такт словам пристукивала по подлокотнику.

– Избыток воображения вредит делу, мой друг, – сказал несколько раздраженно Нгок. – Сейчас мы должны думать о том, как исправить положение.

– Да, – отозвался Фыонг, и глаза его потухли. – Ты, как всегда, прав. Пора браться за дело.

Открыв глаза, Роман вдруг увидел, что перед его носом медленно волочится по земле какая-то палка. Палка была в пятнах, и в занимающемся сероватом рассвете отблескивала лакированной поверхностью.

Змея! Здоровенный питон полз по своим делам мимо спящего без задних ног русского шпиона.

Роман замер, подавляя желание вскочить и отбежать подальше от мерзкой твари.

– Он тебя не трогать, – послышался голос Чой. – Давай кушать, Роман. Надо идти.

Питон уже скрылся в зарослях. Роман поднялся, дрожа всем телом, принялся усиленно махать руками. Одежда его промокла до нитки, и хотя в этих изнурительно теплых местах воспаление легких ему не грозило, все же очень хотелось хотя бы на час попасть под солнечные лучи.

Чой сидел на корневище дерева, под которым они ночевали, и держал на коленях свою котомку, которая была так мала, что Роман ее не сразу и приметил.

– Мы идти и будет тепло, – сказал Чой, сочувственно глядя на вертящего всеми конечностями Романа. – Вот, возьми.

Он протянул кусок сухой рыбы, политый темным соусом. Завтрак трудно было назвать обильным, но все-таки это был завтрак.

Роман взял рыбу, поблагодарил и присел, чтобы не торопясь ее съесть. Из-за кустов вернулась Ти, свежая, как цветок. Забрала у деда свою долю, устроилась на корточках под деревом.

– Надо вернуться к вертолету, – сказал Роман, в одну минуту расправившись со своей порцией. – Ты сможешь найти дорогу, Чой?

– Да, – отозвался тот, старательно пережевывая каждый кусочек.

– Хорошо.

Роман покосился на Ти. Она уже поела, и теперь водила головкой, слушая гремящих наверху птиц и орущих обезьян. Девушка чувствовала себя так спокойно, будто была в турпоходе. Даже не верилось, что это она так лихо пальнула в вертолет. Вон, улыбается, слушая птиц. Блаженная, честное слово.

В Романе снова проснулись враждебные настроения, но он их быстренько подавил. И так понятно, что она пойдет вместе с ними. Да и дед не оставит ее одну. То, что им придется вступить в самый настоящий бой, причем с сильным, хорошо вооруженным противником, их, как видно, не беспокоило. Ну, тогда почему это должно беспокоить его?

– Идем, – сказал, доев, Чой.

Они двинулись через просыпающийся лес. Под ногами было скользко, с кустов, с деревьев, с лиан, змеящихся со всех сторон, текло, небо без устали сыпало то редким, то крупным дождем. Если солнце где-то и вставало, то разобрать, где, в этой мешанине зелени и воды было невозможно.

Чой тщательно выбирал маршрут, сверяясь по каким-то скрытым от его спутников приметам. Ландшафт был сложный: то подъем, то низина. Роман помнил, что они, удирая от американцев, бежали холмами и кочками. Но с какой стороны бежали, не знал хоть убей.

Зато Чой знал и вел их без спешки, но очень уверенно. Сжимая в руке свою пангу, он короткими, бесшумными взмахами перерубал то заградившую путь лиану, то ветку колючего кустарника. И не забывал все время замирать и прислушиваться.

Прислушивался и Роман. Американцы, которые вряд ли осмелились двинуться по ночным джунглям, могли устроить засаду. Или просто выставить пост, на который не хотелось нарваться. Поэтому следовало соблюдать осторожность.

Но пока все было тихо.

Вот Чой поднял руку со сжатым кулаком. Присел, доставая пистолет.

Присел и Роман, и идущая за ними Ти.

Чой поманил к себе Романа.

– Что? – прошептал тот, тихо подползая.

Чой указал вперед.

Сквозь переплетение листьев Роман, присмотревшись, увидел нечто черное и громоздкое. Оно лежало посреди поляны, испуская тонкие струйки дыма. Вертолет.

Роман похлопал Чоя по плечу и медленно двинулся в обход поляны, движением ладони направив Чоя в противоположную сторону.

Через пару минут они встретились на другой стороне поляны.

Американцы ушли.

– Посмотрим вертолет, – сказал Роман.

Чой кивнул и махнул рукой внучке, смирно сидевшей в укрытии. Приглашал малышку развлечься. Впрочем, Роман с похвальной стойкостью не реагировал на ее присутствие.

Они подошли к обгорелому остову, который, несмотря на дождь, все еще дымился.

В кабине сидело два обгорелых трупа. Пилоты.

Еще один скорчился за пулеметом – третий член экипажа.

Из-под обломков торчали обгорелые ноги. Это был тот неудачник, который попал под рухнувшую машину.

Но был и еще один труп. Его явно подбросили в салон уже после того, как вертолет упал.

– Этого убить ты, – сказал Чой.

Роман кивнул. Значит, его очередь все-таки попала в цель. И чтобы спрятать концы, американцы бросили тело в горящий вертолет.

Умно. Минимум возни, максимум результата. Теперь поди догадайся, кто эти люди. Спецназовцы не берут с собой на задание ни документов, ни медальонов со своими данными. Вертолет тоже не имел опознавательных знаков. Огонь уничтожил форму, лица, отпечатки пальцев – всё. То есть принадлежность трупов распознать будет невозможно. Разве что попытаться определить по вооружению? Но американцы продают свое оружие всему миру, и устанавливать по нему национальность погибших было то же самое, что гадать на кофейной гуще. Оставалось лишь зарыть их в землю, как бродячих собак, и забыть. Такова романтика спецназа.