Эбби вспомнила свой собственный дебют. Прошло всего восемь лет, а казалось, как будто целая вечность!

– Конечно, вам надо выезжать. Ты и твой брат должны занять подобающее вам место, приобрести круг знакомств. Не так далек тот день, когда вам обоим придется задуматься о подходящей партии...

Конни покраснела и смущенно наклонила голову к своему рукоделию. Преподобный Реймз поторопился ободрить девушку.

– Мы с супругой очень привязаны к вам, дитя мое, и желаем для вас только счастья. Вы среди друзей, и нет нужды стесняться мечтать об удачном браке!

– Я надеюсь когда-нибудь полюбить и выйти замуж, – ответила Констанс. – Но сначала... я бы хотела, чтобы свое счастье нашел мой брат.

Эбигейл промолчала, а викарий одобрительно кивнул.

– Разумеется, мисс Констанс, мистер Арчер старше вас и ему надлежит первому устроить свою судьбу. Надеюсь, он встретит милую молодую леди, которая полюбит вас и будет принимать близко к сердцу заботы нашего прихода. Вашему дому давно требуется настоящая хозяйка, а вы сможете многому научиться у миссис Арчер, чтобы, когда наступит момент, не бояться вступить хозяйкой в дом своего супруга.

– Я уже столь много узнала от миссис Реймз, что, пожалуй, не испугалась бы управлять домом, если только он не будет очень большим, – улыбнулась Конни.

Эбигейл видела, что ее юная подруга преодолела смущение, но голубые глаза не искрились весельем, как будто Конни снедает какая-то тайная тревога. Сама Эбби не могла понять, какое чувство владеет ею в большей степени – облегчение от того, что Теренс Арчер скоро покинет Бакминстер, или сожаление о его отъезде.

– Дом священника и поместье сквайра – совсем не одно и то же, Констанс. Вам не придется самой варить варенье или готовить пудинг, у вас будут другие обязанности – командовать слугами, устраивать балы и приемы, следить за тем, чтобы везде царил порядок... Полагаю, я не смогу научить вас всему этому.

Конни перестала улыбаться.

– Брат сказал, что поищет в Лондоне компаньонку для меня.

– Но это же прекрасно! – искренне сказала Эбигейл. – Если это будет опытная и мудрая женщина, она сумеет заполнить пробелы в твоем образовании.

– Ты говоришь так, как будто мне нужна не компаньонка, а гувернантка! – обиделась Констанс. – Я не хочу никакой другой компаньонки, кроме тебя!

– Вы же знаете, мисс Арчер, что ваше желание невыполнимо, – вмешался мистер Реймз. – Вы можете жить в нашем доме сколько угодно, но я не смогу расстаться с миссис Реймз, когда вы переедете в собственный дом.

Конни заплакала.

– Я знаю, знаю, но я боюсь этой чужой женщины. Что, если она будет так же сурова ко мне, как моя прежняя гувернантка? После доброты Эбигейл я уже не могу вновь терпеть обиды и строгие наставления!

– Твой брат любит тебя, как ты могла подумать, что он подберет тебе в компаньонки какую-нибудь жестокосердную особу? – Эбби пересела поближе к бедняжке, чтобы обнять и утешить, но слова ее звучали укоризненно.

– Теренс едва ли разбирается в том, какой должна быть эта женщина, – Конни опустила голову на плечо старшей подруги. – Если ему порекомендует компаньонку кто-нибудь из знакомых, он согласится тотчас ее нанять...

– В любом случае, решение будет за тобой, дорогая. Мы не позволим твоему брату огорчить тебя, – решительно заявила Эбигейл, и Констанс, наконец, начала успокаиваться.

Эбби испытывала глубокую благодарность мисс Арчер за необходимость утешать ее. Чужие страдания отвлекали миссис Реймз от своих собственных.

* * *

В последующую неделю все только и говорили, что об осеннем бале. Несколько соседей Арчеров согласились приехать в Бакминстер, и молодой сквайр радовался, что у его сестры будет подходящее общество. Сам он уже понял, что не сможет уехать в Лондон раньше, чем пройдет празднество, но надеялся увидеть на балу достаточно много людей, чтобы не пришлось слишком часто встречаться взглядом с миссис Реймз. Иначе он не выдержит и как-нибудь выдаст себя, чем повредит ее репутации и создаст о себе дурную молву среди арендаторов.

Констанс в эти дни была озабочена только шитьем нового платья. Брат уговорил ее надеть что-нибудь менее безрадостное, чем траур, и единственная модистка Бакминстера обещала сшить для сестры их сквайра прелестное лиловое платье с черным кружевом. Эбби не была уверена, что мисс Арчер стоит носить лиловое, но на этот раз Конни не прислушалась к мнению подруги.

Сама Эбигейл намеревалась идти в бордовом платье с материнскими серебряными кружевами. Этот цвет необыкновенно шел ей, оттеняя смуглость кожи и блеск черных волос.

– В этом платье ты похожа на цыганку, – заявила Констанс, когда Эбби примерила бальный туалет. – Никто не примет тебя за супругу преподобного Реймза, все подумают, что ты сбежала из табора, что остановился ниже по течению реки!

– Только этого не хватало! – воскликнула Эбби. – Я столько раз говорила – не стоит заходить так далеко в своих прогулках, Конни! Цыгане могут причинить тебе вред, не говоря уж о тех дурных людях, что все еще шатаются по дорогам вокруг Бакминстера.

Констанс понурилась – она уже столько раз слышала эту отповедь, но легкие ножки сами уносили ее так далеко, как только простирались владения ее брата. Нередко миссис Бирн или кто-нибудь из фермеров брал на себя труд проводить мисс Арчер в дом викария, и Конни всякий раз извинялась за причиненное беспокойство, а миссис Реймз угощала провожатого чаем или кружечкой эля и мясным пирогом.

– Что касается платья, то ты права. Мне не подобает выглядеть дикаркой рядом с викарием. Как видно, для меня прошло время ярких платьев. Надену голубое...

– Как жаль, – пробормотала Конни, она понимала, что Эбигейл права, но очень сожалела о том, что ее подруге не позволено блистать красотой, как это могла бы делать леди из общества, даже будучи замужем за пэром.

«Может быть, так будет лучше. Если бы Теренс увидел ее в этом платье, он бы не смог оторвать глаз, – подумала мисс Арчер. – Да и все остальные гости смотрели бы только на нее, как на саму осень, яркую и страстную. Ох, Эбби, ну почему, почему ты не подождала несколько лет, чтобы стать женой моего брата?»

К супруге викария зашла мисс Уивинг, чтобы показать свой туалет, приготовленный для бала, и Констанс поспешила скрыться в саду. Мисс Уивинг пугала ее, хотя Конни не могла не согласиться, что из этой острой на язык дамы получилась превосходная учительница.

Мистер Арчер нашел сестру праздно сидящей на скамейке.

– Конни! Если бы наш дядя увидел, что ты сидишь вот так, не вышиваешь или не изучаешь французский язык, он бы оставил тебя без ужина! – со смехом заметил сквайр.

Воспоминания о прошлой безрадостной жизни уже не приносили печали, и Констанс улыбнулась почти безмятежно.

– С твоей стороны грешно сетовать мне на безделье. Если бы дядюшка узнал, что ты собираешься устроить бал, его хватил бы удар.