Крейсерство — разъезды военных кораблей (крейсеров) для захвата неприятельских торговых судов. Существовало со времени Парижской морской декларации 1856 г. В мирное время крейсерство использовалось для защиты государственных интересов страны в дальних морях (в деле различных промыслов и т. д.). У Федорова это слово часто употребляется в расширенном смысле как создание сил, осваивающих моря и океаны, даже как «воздухоплавание».

Ширь русской земли… великого подвига — здесь Федоров отвечает на знаменитый вопрос Н. В. Гоголя, прозвучавший в лирическом фрагменте первого тома «Мертвых душ»: «Русь! Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, если ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?» (Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: В 14 т. Т. 6. М.; Л., 1951. С. 221).

Когда… «понимать» значило «брать» — русский глагол «понимать» восходит к древнерусскому глаголу «поять», что значит «взять».

Вопрос об участи Земли приводит нас к убеждению, что человеческая деятельность не должна ограничиваться пределами земной планеты. Мы должны спросить себя: знание об ожидающей Землю судьбе, об ее неизбежном конце, обязывает ли нас к чему-либо или нет? Или, иначе сказать, такое знание естественно ли, т. е. необходимо ли и нужно ли оно на что-нибудь в природе, или же неестественно и составляет бесполезный придаток? В первом случае, т. е. если такое знание естественно, мы можем сказать, что сама Земля пришла в нас к сознанию своей участи и это сознание, конечно деятельное, есть средство спасения; явился и механик, когда механизм стал портиться. Дико сказать, что природа создала не только механизм, но и механика; нужно сознаться, что Бог воспитывает человека собственным его опытом; Он — Царь, который делает все не только лишь для человека, но и чрез человека; потому-то и нет в природе целесообразности, что ее должен внести сам человек, и в этом заключается высшая целесообразность. Творец чрез нас воссоздает мир, воскрешает все погибшее; вот почему природа и была оставлена своей слепоте, а человек — своим похотям. Чрез труд воскрешения человек, как самобытное, самосозданное, свободное существо, свободно привязывается к Богу любовью. Поэтому же человечество должно быть не праздным пассажиром, а прислугою, экипажем нашего земного, неизвестно еще, какою силою приводимого в движение, корабля — есть ли он фото-, термо- или электроход. Да мы и знать не будем достоверно, какою силою движется наша Земля, пока не будем управлять ее ходом. Во втором же случае, т. е. если знание о конечной судьбе Земли неестественно, чуждо, бесполезно для нее, тогда остается сложить руки и застыть в страдательном (в полном смысле этого слова) созерцании постепенного разрушения нашего жилища и кладбища, т. е. погубить не себя только, не живущее лишь поколение, но лишить будущего и все прошедшее, совершить грех, преступление не против братьев только, но и против отцов. Естественно ли это?! Такое положение может быть нормальным только для кабинетного ученого, который и сам есть величайшая аномалия, неестественность.

Фантастичность предполагаемой возможности реального перехода из одного мира в другой только кажущаяся; необходимость такого перехода несомненна для трезвого, прямого взгляда на предмет, для тех, кто захочет принять во внимание все трудности к созданию общества вполне нравственного, к исправлению всех общественных пороков и зол, ибо, отказавшись от обладания небесным пространством, мы должны будем отказаться и от разрешения экономического вопроса, поставленного Мальтусом, и вообще от нравственного существования человечества. Что фантастичнее: думать об осуществлении нравственного идеала в обществе и закрывать глаза на громадность, обширность препятствий к тому или же трезво признавать все эти препятствия? Конечно, можно отказаться и от нравственности, но это значит отказаться быть человеком. Что фантастичнее: построение нравственного общества на признании существования в иных мирах иных существ, на признании эмиграции туда душ, в действительном существовании чего мы даже и убедиться не можем, или же обращение этой трансцендентной миграции в имманентную, т. е. поставление такой миграции целью деятельности человечества?

Томас Роберт Мальтус (1766–1834) — английский экономист, объяснявший причину бедности в обществе несоответствием между ростом населения Земли и увеличением средств существования: население растет в геометрической прогрессии, а средства к жизни — лишь в арифметической. Федоров спорит с мальтузианством, видя решение экономической проблемы в радикальном расширении ареала жизни и действия человека — на всю Вселенную, в регуляции как внешнего мира, так и человеческого организма, который должен обрести способность к самовосстановлению, автотрофному питанию (наподобие растений), свободному перемещению в пространстве.

Препятствия к построению нравственного общества заключаются в том, что нет дела настолько обширного, чтобы поглотить все силы людей, которые в настоящее время расходуются на вражду; во всей всемирной истории мы не знаем такого события, которое, грозя гибелью обществу, соединило бы все силы и прекратило бы все раздоры, всякую враждебность в нем. Во все периоды истории очевидно стремление, которое показывает, что человечество не может удовлетвориться тесными пределами Земли, только земным. Так называемые экстатические хождения, восхищения на небеса суть выражения этого же стремления; не доказывает ли это, что, пока не открыто более широкой деятельности, не общественной, а естественной, до тех пор за эпохами трезвости, собственно, усталости от бесплодных стремлений, будут наступать вновь эпохи энтузиазма с экстатическими восхищениями на небеса, всякого рода видениями и т. п.? Вся история и заключается в таких бесплодных переходах из одного настроения в другое; наше же время может служить еще большим доказательством сказанного положения, так как теперь мы видим рядом с проявлением «царства мира сего» во всей его грязной действительности и царство Божие в виде самообольщений (ревивали, спиритические фокусы и т. п.). Если не будет естественного, реального перехода в иные миры, будут фантастические, экстатические хождения, будут упиваться наркотиками; да и самое обыкновенное пьянство в большинстве случаев можно, по-видимому, отнести к тому же недостатку более широкой, чистой, всепоглощающей деятельности.

Экстатические хождения, восхищения на небеса — Федоров имеет в виду различные проявления мистических настроений и состояний, случаи крайней религиозной экзальтации, сопровождавшиеся видениями иных небес и рая. Эти видения во множестве запечатлены в апокрифической и духовной литературе Средневековья и Возрождения, а в Новое время проявились у таких мистиков, как Э. Сведенборг, в сочинениях масонов, адептов спиритизма, в теософской литературе.

Ревивали (Revivals of Religion) — религиозные подъемы в протестантских странах, преимущественно в США, сопровождавшиеся массовым покаянием, молитвой, обращением населения к Богу. Имели место в 1727, 1792, 1830, 1857, 1882, 1904 гг. Наиболее известным и массовым был ревиваль 1857–1858 гг. в США, когда деловые люди среди дня запирали конторы и магазины, собираясь на молитву по церквам, а театры и другие общественные места обращались в стихийные залы религиозных собраний. Федоров противопоставлял ревивалям, покаяние которых было резким психическим всплеском, не имело положительного исхода (напротив, сопровождалось резкими эксцессами поведения — люди рвали на себе волосы, катались по земле, между ними возникали ссоры, драки и даже убийства), другой — созидательный — тип покаяния, выражавшийся в Древней Руси в строительстве однодневных (обыденных) храмов, а в его философии представший в проекте общего дела (полнота покаяния для философа состоит в исправлении последствий розни, в возвращении к жизни всех жертв греха и розни).