В шестнадцать лет, по свидетельствам современников, он упражнялся на турнирной площадке каждый день26. Двенадцатого января 1510 года Генрих впервые публично участвовал в турнире. Они с Уильямом Комптоном появились на арене в Ричмонде, переодетые в костюмы, но поединок оказался яростным, и, когда Комптон в противоборстве с Эдвардом Невиллом был «сильно ранен и мог погибнуть», Генрих счел за лучшее покинуть поле битвы. Пока он уезжал прочь, кто-то знавший его секрет воскликнул: «Боже, спаси короля!» – после чего у Генриха не осталось иного выбора, кроме как «обнаружить себя». Присутствующие пришли в изумление – никто не помнил, чтобы король Англии участвовал в таком действе иначе как в качестве зрителя27.

Комптон, к счастью, поправился, и Генрих продолжил блестяще выступать на турнирах, к вящему неудовольствию «старых отцов» из Совета, которые опасались, как бы он не поранился или, чего доброго, не убился. Чтобы успокоить их, король стал использовать специально изготовленные пустотелые копья, которыми нельзя было нанести слишком сильный удар. Но он все равно подвергал себя риску, «не имея ни уважения ни к кому, ни страха ни перед кем в мире»28, и дважды, как мы увидим позже, едва не погиб.

Генрих был буквально одержим турнирами. Он регулярно тренировался, скакал с копьем наперевес, чтобы сбить с шеста надетое на него кольцо, отрабатывал удары на скаку по подвешенному к столбу щиту или чучелу, прикрепленному к вращающейся перекладине. Его любимыми противниками были Комптон, Невилл, Бекингем, но прежде всего – Брэндон, которому вскоре изготовили костюм для участия в поединках, схожий с королевским.

Уже в 1510 году Луис Карос отмечал: «Есть много молодых людей, кои преуспевают в этом виде воинского искусства, но среди них наиболее заметен, усерден и увлечен боями сам король, который никогда не упускает случая присутствовать на них»29. В 1515 году венецианский посол сообщал, что Генрих бился на турнирах «восхитительно». В тот день король пригласил его вместе со свитой «посмотреть, как он участвует в поединках, и более тридцати раз на скаку сшибался с противниками, а однажды сбил с лошади лучшего турнирного бойца в королевстве [Брэндона?], опрокинул его лошадь и все прочее. Затем он снял шлем, подошел к окнам, возле которых мы были, разговаривал и смеялся с нами, к нашей великой чести и к удивлению всех свидетелей этого»30.

В другой раз, одетый в «золотую ткань с поднятым ворсом», король «выглядел как святой Георгий во плоти», когда вступил на турнирную площадку31. В том же 1515 году Джустиниан с восторгом наблюдал, как в течение трех часов «король превосходил всех остальных, многократно потрясая копьем и сбив с коня одного из своих противников»32. Рисунок, где Генрих изображен во всеоружии, готовый вступить в поединок, хранится в Британской библиотеке.

Благодаря личному участию и энтузиазму короля английские турниры стали известны во всей Европе, где такие мероприятия считались крайне важными для обеспечения международного престижа королевства. Однако жизнь короля не состояла сплошь из геройства. В январе 1510 года Генрих отправился, во главе процессии, открывать первую в его правление сессию парламента в Вестминстере. Он выглядел великолепно в алой церемониальной мантии с горностаевой опушкой и длинным шлейфом. Король шел под пологом, который держали монахи Вестминстерского аббатства; перед ними шествовали аббаты в митрах, епископы, герольды, архиепископ Уорхэм, герольдмейстер ордена Подвязки, королевский жезлоносец и герцог Бекингем: последний нес церемониальную шапку, а его наследник, Генри Стаффорд, – церемониальный меч. Король прослушал мессу в аббатстве, сидя на троне, и вошел в зал парламента, где надел церемониальную шапку. Графы Оксфорд и Суррей встали слева от трона, и лорд-канцлер произнес речь33.

Генрих с нетерпением ожидал рождения сына и наследника. Он заказал новый покров для купели, льняные полотенца для крещального обряда, роскошную колыбель, обитую алой златотканой парчой с вышитым королевским гербом, простыни для постели королевы, пеленки для заворачивания ребенка, кровати для кормилицы и качальщиц колыбели, а также треногое «кресло стенаний» для родов, похожее на современные родильные кресла с вырезом в сиденье, но обтянутое золотой парчой и снабженное позолоченной чашей для крови и последа34.

Однако 31 января у королевы начались преждевременные роды; боль была такой, что она поклялась пожертвовать свой самый дорогой головной убор храму Святого Петра Мученика в Испании в обмен на счастливый исход. К сожалению, дочь родилась мертвой. Публичного объявления об этом не делали, и только через четыре месяца несчастная мать заставила себя сообщить королю Фердинанду о своей утрате. Хотя Бог не ответил на ее молитвы, она сдержала слово и отправила головной убор в Испанию35.

Король скрыл свое разочарование и в масленичный вторник удивил придворных: впервые после постигшего его несчастья он публично принял участие в торжествах, создав новый прецедент. Это произошло в Вестминстере, на банкете в честь иностранных послов. Король и королева привели дам и дворян в зал парламента; Генрих лично проводил каждого гостя к его месту и только после этого сел рядом с Екатериной за высоким столом. Вскоре он поднялся, стал ходить вокруг столов и беседовать с женой и послами, а затем исчез вместе с графом Эссексом. Через некоторое время оба вернулись одетыми «на турецкий манер», с ятаганами в руках, с шестью джентльменами в прусских нарядах и факельщиками, черными, как мавры. Побыв некоторое время в этом образе, король опять удалился, потом появился в коротком багрово-синем дублете со вставками из золотой парчи. После этого он и другие джентльмены танцевали с дамами. Генрих встал в пару со своей сестрой Марией36. С тех пор монарх не стеснялся выступать в роли устроителя зрелищ.

День святого Георгия, покровителя Англии и Благороднейшего ордена Подвязки, приходится на 23 апреля. Именно в этот день Генриха провозгласили королем, и он официально праздновал его как свой день рождения. Святой Георгий был его героем, а кавалером ордена Подвязки принц Генрих стал в возрасте четырех лет. Каждый год 23 апреля король устраивал заседание орденского капитула там, где находился сам, – не обязательно в Виндзоре. За тридцать семь лет его правления капитул двадцать четыре раза собирался в Гринвиче.

Основанный в 1348 году Эдуардом III орден Подвязки был главным, наиболее престижным объединением рыцарей в Англии, видоизмененным в подражание бургундскому ордену Золотого руна Эдуардом IV, который построил церковь Святого Георгия в Виндзоре, и Генрихом VII. Сын последнего, Генрих VIII, питавший страсть к старинным рыцарским ценностям и всячески подчеркивавший собственное величие, также уделял ему особое внимание.

Членами ордена были сам монарх и двадцать пять