Она сложила письмо и запечатала в конверте. Возможно, отец на нее рассердится, но она и сама на него сердилась.

Проверять свой почтовый ящик она начала уже через три дня, после того как отправила письмо. И, конечно же, он был пустым! Каждый раз, когда она заглядывала за стекло маленькой металлической дверцы и видела, что ящик пуст, сердце ее болезненно сжималось. Но на девятнадцатый день она дождалась. Заглянув в ящик, она увидела, что в нем что-то есть, и радостно вскрикнула. За дверцей обнаружился длинный толстый конверт без обратного адреса, но с почтовой маркой Поллоксвилля. Ее адрес был написан печатными буквами, но Джейд все равно знала, что это письмо от отца – потому что больше было не от кого. Дрожащими руками она положила конверт в сумочку и чуть ли не бегом припустила домой.

Дома она села на диван в гостиной и, аккуратно вскрыв конверт, извлекла из него деньги – двадцать одну стодолларовую купюру – и записку, которая была спрятана в середине пачки:

«Тебя любят, по тебе скучают».

Джейд прижала записку к сердцу – это было самое ценное из всего содержимого конверта.

У одного из стареющих хиппи в Оушен-Бич она купила обшарпанный белый «Вольво» за четыреста долларов, а остальные деньги положила на банковский счет. Оставалось получить водительское удостоверение от штата Калифорния, из-за которого она очень нервничала, потому что не знала, как будет предъявлять в Департаменте транспорта свои липовые, якобы выданные в Мэриленде, документы. Но, к счастью, все прошло благополучно. Сложнее было побороть собственный страх.

Позже, в июле, она впервые поехала на своей машине в университет сдавать особый вступительный тест. Тест оказался на удивление легким и занял два часа. Закончив его, Джейд отправилась прогуляться по кампусу, невольно ловя себя на том, что хочет отыскать здание с кафедрой музыки, которое, кстати говоря, нашлось довольно быстро – между парковкой и тем местом, где проходил ее экзамен. Убедив себя, что нет ничего удивительного в том, что ей хочется спрятаться от жары в прохладе помещения, она решилась войти.

В холле ее встретил звук гобоя. Сначала кто-то просто разучивал гаммы – быстро, медленно, потом снова быстро – и вдруг начал играть этюд. Мелодия, отдаваясь эхом в пустом коридоре, зазвучала совершенно волшебно, и Джейд, несмотря на то, что через час у нее начиналась смена у Грэди и пора было уезжать, невольно замедлила шаг.

Она прямо-таки почувствовала в воздухе запах скрипки, ее «Вайолет», и пошла еще медленней. Разумеется, пыльный запах старого дерева ей всего лишь мерещился, но она все равно продолжала идти, сопровождаемая музыкальными звуками. Пройдя по коридору, она миновала двойные двери и оказалась в маленьком вестибюле. На стене здесь висели афиши. Много афиш. Джейд остановилась. А что, если сходить на концерт? – внезапно подумалось ей. Это будет очень неправильно? Но на них ведь не только музыканты ходят…

Джейд жадно прилипла к афишам. Кто из музыкантов приедет нынешним летом сюда, в Сан-Диего? Ей захотелось попасть сразу на все концерты – так много было заявлено интересных выступлений. Взгляд ее упал на один из маленьких постеров, и она невольно замерла:

«Студенческий струнный оркестр консерватории Пибоди».

Ее сердце забилось. Как раз в консерваторию Пибоди при Университете Джона Хопкинса заочно приняли Мэтти! Наверняка он поступил учиться туда – он об этом мечтал. А если так, то он уже, должно быть, закончил второй курс. И возможно… у нее был изумительный и восхитительный шанс увидеть его, если он гастролирует с этим оркестром.

Джейд принялась изучать афишу, но изображение на ней было таким темным и нечетким, что, сколько бы она ни щурилась и ни всматривалась, ей так и не удалось разглядеть лиц музыкантов. Зато дату и время она запомнила хорошо и тут же начала фантазировать, как увидит Мэтти и поговорит с ним – если, конечно, наберется смелости и отважится на эту глупую выходку. Но в любом случае она обязательно пойдет на концерт, потому что пропустить его никак нельзя.

Покинув кафедру музыки, Джейд с радостным воодушевлением поспешила к машине. В душе она ликовала, а сердце ее билось в счастливом предвкушении. Нужно скорее купить билет! Хотя вряд ли их сразу раскупят. Но ей все равно лучше не тянуть, потому что она должна заполучить хорошее место, ближе к сцене, откуда можно будет видеть всех музыкантов и, главное, Мэтти!

Но что, если его там не будет? Она умрет, точно умрет.

Хотя… если он окажется среди музыкантов… она тоже умрет. Во всяком случае, пережить это будет нелегко.

Народу на концерт пришло немного, и Джейд ощутила досаду. Ну почему в Сан-Диего не могут наполнить зал хорошими слушателями, когда гастролирует интересный оркестр! Ей было неловко перед музыкантами из-за полупустого зала, хотя это и позволило ей купить билет с отличным местом в середине второго ряда, откуда она прекрасно могла всех рассмотреть. Придя в зал заранее, она еще довольно долго сидела одна в своем ряду и смотрела на сцену, с нетерпением ожидая появления музыкантов. «Только бы среди них оказался Мэтти! – молилась она. – Только бы он приехал, пожалуйста!»

Зрители постепенно заполнили зал. В основном, как поняла Джейд, это были учащиеся музыкального факультета, шумные студенты, которые болтали и смеялись, словно пришли не на концерт, а на обычное занятие в класс. Какие же они счастливые, думала Джейд, глядя на них с завистью – они учатся музыке, а вечером пойдут домой и будут спокойно заниматься на своих инструментах. Не то что она – ей больше никогда не играть на скрипке.

Свет в зале потух, студенты притихли, и, когда музыканты стали рассаживаться на свои места, раздались вежливые аплодисменты. Джейд сразу увидела Мэтти, с гордостью отмечая, что он направился к первому стулу в ряду вторых скрипок. Приятно было сознавать, что он всего лишь перешел на третий курс, а уже выбился в лидеры. Но это и неудивительно, подумала она, Мэтти всегда подавал большие надежды и по-настоящему был предан музыке. До ее уровня он, конечно, немного не дотягивал, но все равно был хорошим скрипачом, и его талант всегда оценивался очень высоко.

Внешне Мэтти почти не изменился – у него были все те же темные густые кудри, все такое же привлекательное лицо. Вот только черты стали заметно строже и жестче. И Джейд подумала, что это, наверное, результат каких-то внутренних изменений. А что, если он ее возненавидел?

Оркестр начал выступление со струнного адажио Барбера, и пока зал заполняла тоскливая мелодия, зрители сидели, затаив дыхание. При первых же звуках скрипок у Джейд болезненно сжалось сердце – она оказалась совершенно не готова к тому, что ей будет так тяжело, а зря. С чего она решила, что, увидев и услышав Мэтти, почувствует счастье? Нет, она не то что не была счастлива – ей было невыносимо больно. Стоило ей увидеть Мэтти, как она сразу поняла, что не сможет пройти к нему за кулисы. С ее стороны было бы нечестно взваливать на него свой секрет. Она не имела права с ним так поступить – она его слишком любила. Но даже не это было для нее тяжелее всего. Больнее всего ей было видеть, что Мэтти свободно занимается тем, о чем мечтала она, – играл на скрипке.