бросился к дому. Мысль о том, что я опять оставляю врага за спиной не пришла мне в голову. Сейчас я вновь думал только об одном.

Дверь в дом была закрыта, но возвращаться к телу Томоко и рыться по карманам в поисках ключей я не стал. Просто высадил хлипкую дверь плечом, и едва она слетела с верхней петли и повисла, я понял, что я идиот и заорал от резкой боли, после чего схватился за кровоточащее плечо и опустился на колени. Из глаз потекли слезы. Я врезал по двери тем самым плечом, в котором застряло как минимум два сегмента канцелярского ножа. Рана примерно сантиметр глубиной, я потянулся пальцами к ране, чтобы вытащить ее, но потом понял, что, наверное, лучше ничего не трогать.

Мне повезло, что яндере была вооружена сегментированным канцелярским ножом, он довольно острый, но лезвие хрупкое, если надавать на него с боку, если бы она вооружилась кухонным или охотничьим ножом, черта с два у меня бы получилось провернуть такой трюк. Хотя даже в этом случае я сильно рисковал, буквально все что угодно, могло пойти не так. Но видимо именно в таких случаях, и срабатывает мой высокий показатель удачи и мне просто фортит. Мне повезло и не более того, если бы все пошло хоть немного иначе, я бы уже валялся на земле, истекая кровью. Но сейчас не время думать о подобных мелочах и переживать, мне предстоит сперва выполнить более важную задачу, и только потом я смогу передохнуть.Я найду похищенную Микасу, приведу ее домой и когда она точно будет в безопасности — позвоню Юлии и попрошу вызвать мне врача. Медсестра из медпункта академии «Черный Ирис» уже раза три спасала мне жизнь, похоже, ей придется зашивать меня и после второго нападения Томоко. Главное только сознание не потерять от кровопотери. Меня порезали раза четыре или пять, может даже шесть, это не считая раны в плече, благо само лезвие закрыло рану и не дает крови вытекать. Собственно именно поэтому рану лучше и не трогать. Тем более, что я весь в земле и песке после череды уворотов, палений и перекатов. Не стоит трогать рану грязными руками. В любом случае, кроме раны в плече, которая довольно глубокая, но узкая и в целом явно не смертельная и нескольких царапин, я не пострадал. Даже удивительно, как легко я отделался.

*** Однако, все мое хорошее настроение пропало, едва я поднялся на второй этаж, в спальню той самой Томоко, будь она проклята. Я сразу же нашел Микасу, но… даже не заходя в комнату, я понял, что уже опоздал, и она была мертва…

Глава 39 …

10.1 Я медленно подошел к телу Микасы, словно боясь ее разбудить, хотя сейчас я бы очень хотел это сделать. Будь у меня хотя бы малейшая надежда, что она еще может быть жива, я бы сразу бросился к ней и попытался спасти, но одного взгляда хватило, чтобы понять — никакой надежды на это уже не было.В голове стало, словно совершенно пусто. Все мысли пропали, растворились. Словно белый шум вместо мыслей. Ее одежда аккуратно сложена вместе с сумкой и прочими вещами у кровати, ее тело переодели в наряд горничной, тот самый, в каком она собиралась обслуживать клиентов в кофейне на фестивале.Руки и ноги были привязаны кожаными ремешками к деревянному креслу с высокой спинкой и подлокотниками. Сделано это было уже с мертвым телом, чтобы ровно усадить ее. Под грудью была еще одна черная полоска, сливающаяся с цветом униформы привязывающая тело к спинке кресла, чтобы ее спина была ровной. Глаза закрыты, на губах яркая красная помада, лицо очень бледное, но не только из-за самой смерти, но и благодаря косметике. Тональный крем был на шее, он частично высох и отшелушился, так что были видны синие пятна на шее, Томоко пыталась так скрыть следы удушения, синяк от веревки, врезавшейся в кожу. Мертвая Микаса напоминала куклу, словно сделанную из фарфора, из-за наряда и бледной кожи, больше походившей на мрамор. Я протянул руку, только сейчас поняв, что все еще держал в руке теневой кинжал. Словно поняв это, я разжал пальцы и оружие упав на пол, с глухим металлическим звяком растворилось в воздухе, распавшись на туманные теневые частицы. Отсалась только небольшая лужа крови, которая была на лезвии, я коснулся окровавленными пальцами щеки Микасы, удивившись насколько она была холодной. Оставив на ее щеке эти кровавые отпечатки, я сделал несколько шагов назад. Вообще не понимая, что мне делать с этим дальше.Голова сильно кружилась, такое чувство, что я вдыхал нечто мерзкое. Но на теле не было следов гниения, потом я огляделся в комнате и заметил несколько красных канистр для топлива. Одна была открыта, крышка валялась на полу и бензин испарялся. Окна были плотно закрыты, так что мерзкий запах пропитал тут все.Похоже, Томоко собиралась облить все здесь бензином и поджечь, стерев все улики? Нет, она потратила кучу времени на то, чтобы одеть труп и нанести макияж. Похоже, она решила самоубиться, сгорев вместе с телом Микасы. Этаким символический жест вечной любви? Возомнила себя викингом и решила таким образом отправиться в загробный мир вслед за Микасой? Я не знаю, что творилось в ее голове, но она точно сошла с ума. Если бы я опоздал на полчаса то дом бы уже догорал. Я потянулся к лицу, но увидел кровавые следы на ладони, так что убрал руку и коснулся лба левой рукой. Он был горячим, словно горело от крови. Но щеки стали словно ледяными. Кровь отлила от лица, и я стоял в этой комнате еще минуты две или может три часа? Я точно не знаю. Время вообще словно слилось в один долгий миг.— И что мне теперь делать? — спросил я вслух сам себя, но так и не нашел ответа.В голове зародился некий план, или точнее надежда. Но я был совершенно не уверен, что это сработает. Это был даже не план, а какая-то глупая затея. Хотя весь этот год был очень-очень безумным, так что если он станет еще немного безумнее или глупее, разницы уже особой не будет.Я вышел из спальни и медленно спускался по лестнице, вытирая кровь на ладони о пиджак. Все также словно бредя в полу-сне я направился к телу Томоко. Голова кружилась и сильно болела, словно мне не хватало кислорода. Заболело горло и в груди стало