— Значит, их все же ждали в храме люди Марриса, — составив в голове картину произошедшего, протянула я. — Не получив разрешения законно изображать послушниц в стенах храма, они это сделали тайно. Видимо, поняли, что бал — лучшее прикрытие, поэтому и проникли внутрь. На их пути попались послушницы, которых, скорее всего, просто не должно было быть в это время, а потом пожаловали Льрисса и Ласт.

— Ты так уверена? А может быть, твои друзья до храма не дошли?

— Ну, во-первых, идти тут не так уж и далеко, чтобы потеряться в пути, а потом я чувствовала запах Д… Ласта. Нашла бусину от браслета Льриссы и видела следы от оружия на стене. Едва заметные на камне царапины, но их вполне могли оставить с'аккаши Ласта.

— Уточняй, их могли оставить любые с'аккаши. Это национальное оружие вампиров, — хмыкнул Стик, и я невольно засмотрелась на его лицо. Улыбка удивительно ему шла, делая герцога лет на пять моложе. Сейчас это был почти тот Стикур, которого я когда-то любила.

— Согласна, — я стряхнула наваждение. Вот уж чего не хотелось, так это вспоминать, каким был Стикур семь лет назад. Слишком опасно. Нужно было как можно быстрее закончить разговор. — Льрисса и Ласт были в храме, и я готова поспорить, что там их ждали люди Марриса. А Маррис в любом случае доставит Ласта ирру Даллару.

— Ага, теперь понять бы, где ирр Даллар держит твоего вампирчика и куда подевалась Льрисса.

— Льрисса, предполагаю, там же… нужно найти хотя бы одного из них. А там уже будем смотреть.

— Ладно, давай сейчас отправимся отдохнуть, а я пока дам несколько поручений своим людям. У ирра Даллара не один дом, сама понимаешь, и выяснить, где держат твоего вампирчика, невероятно сложно. — Стикур легко поднялся и помог встать мне. Он беспечно улыбался и, судя по всему, не замечал, какие воспоминания разбудил во мне. Впрочем, наверное, это к лучшему.

Страшно, плохо и больно. Дирон сидел в углу камеры на соломе, поджав ноги. Из уголка губы на подбородок тонкой струйкой стекала кровь, но маг, казалось, этого не замечал. Руки, вцепившиеся в металлический крюк на стене, дрожали. Парня даже не сковали наручниками — в этом не было необходимости. Маленькая камера, едва позволяющая вытянуться во весь рост, не имела ни окон, ни нормальной двери, только каменную, отъезжающую в сторону плиту. Сквозь небольшое зарешеченное окошечко в помещение пробивался тусклый свет. Он падал на вонючую солому и Диру на лицо. Симпатичный мальчик исчез. Распухшая сине-сизая масса с кровоподтеками на том месте, где когда-то было лицо. Вампирское тело регенерирует быстро, даже не нужно использовать исцеляющее заклинание, но и такой возможности у Дирона сейчас не было — на запястьях красовались блокирующие магию браслеты. Для полного восстановления нужно время. А его прошло еще мало, лицо не скоро станет прежним.

Маг попытался поменять позу, но тело отозвалось нестерпимой болью, и пришлось снова сжаться в комок. Ко всему прочему, начал нарастать голод, заставляющий сходить с ума. Мысли путались, и сознание постепенно уходило, а его место занимала какая-то странная голодная сущность, которая думала лишь о крови.

Воспоминания смешались в голове с собственными бредовыми фантазиями. Дирон уже плохо понимал, что происходило наяву, а что во сне. Судя по ощущениям тела, его жестоко били. Это маг хорошо помнил. Собственно, он и в себя пришел исключительно от боли. Зачем били и почему, он не знал. После того как Дир потерял сознание в храме Маан, он очнулся уже здесь, в камере. Его мучили профессионально, методично и не удосужившись объяснить за что. Маг уже подумал, что и второй раз ему придется умирать так же, как в первый, от невыносимой боли и шока, но нет. Его оставили в живых. И теперь он, словно животное, валялся на соломе и изредка скулил то от боли, то от голода.

Когда открылась дверь в камеру, маг даже не повернул головы. Было все равно, сознание замутилось, душа Дира дремала, а голодный, никем не укрощенный зверь хотел лишь жрать. Кровь, а все остальное его не интересовало.

Скорчившийся на полу парень приподнялся лишь тогда, когда в нос ударил свежий запах крови. Дир подобрался и, ориентируясь на нюх, кинулся вперед, туда, где, прижавшись спиной к двери и тихонько всхлипывая, стояла молоденькая девушка. Судя по заостренным кончикам ушей, эльфийка или полукровка. Простое крестьянское платье испачкано, а на шее возле яремной вены кровоточащий порез, точнее царапина. Именно на ней сосредоточился взгляд Дирона. Сознание ушло совсем. Маг не видел ни девушку, ни испуг в глазах. Перед ним была еда. Такая желанная и соблазнительно пахнущая. Еда, которой можно поиграть (жаль места мало), а потом с наслаждением вонзить в шею клыки и глотать кровь. Медленно, методично, до тех пор, пока в теле бьется сердце, потому что потом уже неинтересно и невкусно. Дирон и не заметил, как удлинились клыки, а на руках выросли когти — такими удобнее всего хватать добычу. Парень с кошачьей фацией рванул вперед, прижимая к стене даже не пытавшуюся сбежать жертву. Запах крови и страха будоражил мозг. Дир несколько раз втянул воздух ноздрями, наслаждаясь, а потом вцепился девушке в горло. Вместе с чужой теплой кровью возвращалось сознание. Сначала медленно, а потом все стремительнее. Разжались когти, вцепившиеся пленнице в плечи, голод утих, и маг стал пить неторопливо, размеренно. Когда он опомнился и осознал, что творит, девушка уже была мертва. Платье разодрано в клочья, на теле многочисленные рваные раны.

Дир смотрел на дело своих рук, и ему становилось страшно. Это было в десятки раз хуже любой пытки и боли. Он не знал, куда спрятаться от окровавленного тела, которое лежало совсем рядом как напоминание о том, в какое чудовище он превратился. Начало трясти, дрожали руки, и хотелось выть. Дир отполз в угол на солому по скользкому от крови полу и закрыл глаза. Жить не хотелось, была б здесь веревка и балка — повесился бы, или кинжал… Можно, конечно, биться головой об стену, но вот получится ли так свести счеты с жизнью? Этого маг не знал, но решил испытать. От методичных ударов о камень легче не становилось ни морально, ни физически.

Похоже, его тюремщики знали, как сделать по-настоящему плохо. Не зря же привели ему эту девочку! Предполагали подобный исход дела. Дир готов был перенести любую боль. Многое что мог бы вынести, но это… нет. Присев на пол у стены, Дирон прикрыл глаза. Смотреть на изуродованное тело не было сил, колотиться головой об стену тоже, оставалось только сидеть и стараться окончательно не свихнуться. Кровь пока есть, пусть не свежая, но все же. А девушке в любом случае ничто не поможет. Когда маг засыпал, он не мог избавиться от навязчивого запаха крови. Не нужно было даже открывать глаза, чтобы увидеть, что мертвец находится рядом. Усталость и боль все же взяли свое, и Дир уснул прямо на окровавленном полу, а когда проснулся, тела не было. Зато была головная боль, тошнота и нарастающий с каждой секундой голод. Пока разум еще не покинул его, маг понял: если тюремщики сегодня притащат еще одну девушку, он снова убьет, просто не сможет держать под контролем жажду. Будет пытаться контролировать себя, забьется в угол, но на сколько его хватит? Найти бы хоть какой острый предмет и дать очередной жертве! Может быть, она успеет убить его раньше? Хотя вряд ли, Дир убедился, что вампиры невероятно сильны и быстры, а уж озверевшие и тем более. Ни человек, ни эльф не справится. Что же говорить об обычной крестьянке?