— Ну да… Хрен кто вытащит отсюда наши логры… Не найдут их в этих песках…

Тонкий заполошный писк радара заставил Никольсона на миг поднять голову.

Внешние микрофоны транслировали зловещую тишину, казалось, утих даже вой ветра, но радар не мог ошибаться, к ним приближался еще один объект!

Мгновеньем позже сработала система опознавания целей.

Это был «Фантом»!!!

Аэрокосмический истребитель шел на сверхзвуке, он начал атакующий бросок, находясь в границах стратосферы, и теперь пикировал, атакуя хоровод «лепестков» с верхней полусферы, не защищенной гравитационной аномалией.

Только бы не заработал стационарный генератор искусственного тяготения!

Никольсон резко развернулся в сторону наполовину засыпанного песком кратера, откуда вздымались контуры древних зданий.

В этот момент лейтенант не мог думать ни о чем другом. Если истребитель попадет под воздействие узкофокусированного гравитационного луча, ни у кого из них действительно не останется шансов выбраться живыми из этой передряги.

Решение созрело мгновенно.

Какие бы планы ни строил исследовательский отдел относительно древних сооружений, выход был только один — спалить к фрайгу схемы установки, прежде чем сенсоры древнего комплекса сориентируют его на атаку воздушной цели.

Мысли вихрем пронеслись в голове, они бились в устройствах обмена данными, транслировались через имплант исполнительным механизмам боевого скафандра, принимая форму приказа, инструкции к действию, и Курт, ощутив, как заработали сервомоторы, не стал сопротивляться их движению, напротив, он всем своим существом подстегивал их, не осознавая, что его рассудок опять потонул в субъективном временном потоке, — с момента появления истребителя на радаре прошло две или три секунды, а руки уже отпустили тело Хоука, торс бронескафандра пластично изогнулся, насколько позволили соединительные вставки сегментов брони, и с левой плечевой установки в сторону древнего комплекса с ритмичными хлопками ушли три гранаты электромагнитного импульса — мощнейшее, но редко применяемое оружие, предназначенное для безвыходных ситуаций, когда боец со всех сторон окружен кибернетическими механизмами противника.

Против этого вида оружия не было средств противодействия — боевой скафандр должен был превратиться в гору металлокерамлитового сплава, но в данной ситуации выбирать не приходилось.

— На землю!.. — хрипло выкрикнул Курт, успев упасть рядом с Хоуком прежде, чем мертвенный бледный свет затопил наполовину засыпанный песком кратер.

Они даже не увидели аэрокосмический истребитель — «Фантом», обгоняя звук, пронесся на недосягаемой высоте, выпустив по хороводу «лепестков» шквал когерентного излучения из бортовых лазерных установок.

Экраны внутри гермошлемов Курта и Хоука взморгнули и погасли.

Вся активная электроника бронескафандров сгорела в момент удара электромагнитного импульса, и поэтому они не видели, как жалящие лучи света настигли чужеродные механизмы, раскроив их на множество неравных частей.

Капитан Латышев, наблюдавший за происходящим с командного мостика боевого модуля «Аргона», с трудом разжал побелевшие пальцы.

На подлокотниках кресла остались вмятины.

— Группа немедленного действия, срочно выдвигаться к научному сегменту! Задача: эвакуировать лейтенанта Никольсона, сержанта Хоука и научного сотрудника Джона Пекмена!

Отдав приказ, Латышев встал, чувствуя, что от напряжения последних минут неприятно онемели мышцы всего тела.

На тактических экранах, разделявших отсек на специализированные посты, прокручивалась запись события. Кресла операторов за боевыми консолями пустовали, аварийная посадка «Аргона» привела к многочисленным, но, к счастью, временным потерям среди экипажа. Серьезные травмы получили всего пять человек, остальные после интенсивной терапии уже к исходу текущих суток бортового времени смогут вернуться в строй.

Первая схватка и первая победа.

Латышев, несмотря на пережитый стресс, ни на секунду не прекращал анализировать ситуацию.

«Мы в ловушке, — думал он. — Если в ближайшее время не подоспеет помощь, нам вряд ли удастся пережить массированную атаку „лепестков“. Вопрос в том, сколько древних механизмов сохранили функциональность среди обломков орбитальных конструкций?»

Ответ дадут ближайшие часы. Боестолкновение не могло пройти незамеченным для сенсорных систем, которые сориентировали уничтоженную группу «лепестков» на атаку «Аргона» в момент сближения крейсера с планетой. Значит, следовало ожидать повторного появления механизмов, переживших создавшую их цивилизацию.

«Почему обязательно должна быть война?» — подумалось Латышеву.

«Неужели мы никогда не встретим настоящих братьев по разуму? Или хотя бы следы их цивилизации, способные научить нас чему-то доброму, светлому?»

К сожалению, космос предлагал совершенно иные варианты.

Продержаться. Продержаться хотя бы сутки — вот что было необходимо сделать для выживания.

«Нас не бросят. Помощь обязательно придет. Нужно только продержаться».

Виртуальное пространство Логриса. Личный мир Горкалова…

Илья Матвеевич сидел на террасе, где уже были расставлены пустующие пока кресла для посетителей, и наблюдал, как по аллее парка к нему идет молодой человек, лет двадцати пяти, крепко сложенный, светловолосый, с волевым, но на удивление спокойным, незлым лицом.

Он был одет в строгий деловой костюм, который нисколько не стеснял его движений, выдавая несомненное пристрастие к однажды избранному стилю. В облике молодого человека ощущалась зрелость, несомненный жизненный опыт, приобретенный за достаточно короткий срок.

Глядя на него, Илья Матвеевич подумал, что вряд ли это впечатление обманчиво, — некоторые иллюзии нельзя поддерживать, не имея достаточной внутренней гармонии между желаемым имиджем и действительным состоянием души.

Дождавшись, когда гость поднимется по ступенькам трассы, он встал, протягивая руку:

— Горкалов Илья Матвеевич.

— Андрей Лайтев. Можно просто — Лайт. — Его голубые глаза не казались кристалликами льда, наоборот, взгляд был теплым, но в то же время чувствовалось — Лайт немало пережил и всегда готов постоять за себя.

— Очень приятно, Андрей. Присаживайся. Почему ты один?

Лайт улыбнулся, разведя руками:

— Мне по душе истории со счастливым концом, но я чувствую себя неловко в качестве зрителя. Сэму и Лизе есть о чем поговорить.

— Да, верно. Они долго не виделись.

— Пусть побудут наедине. Можете считать, что Семен здесь, рядом, — мы с ним мыслим и реагируем на события почти одинаково.

— Да, Лиза рассказывала мне — вы росли не как все обычные дети. Вас ведь воспитала виртуалка, верно?