Когда же писателю удалось удалить обоих претендентов на руку Тани, на сцену выступил «беспорочный ангел» Сергей. Взрослый и опытный мужчина, он тут же вскружил голову девушке, и та дала согласие на брак. «Чувство любви наполнило все мое существо», — признавалась она. Свадьбу собирались провести в Ясной Поляне, но за две недели до радостного события случилось неожиданное — стало известно, что у Сергея Николаевича 15 лет состоит в содержанках цыганка Марья Михайловна и у пары уже целый выводок деток.

Опозоренная Таня была вынуждена уехать к родителям в Москву, где предприняла попытку отравиться, но тут снова появился Александр Кузминский. Он возник перед Татьяной в тот самый момент, когда девушка приняла яд, и успел позвать на помощь. Разумеется, о смерти больше не было и речи, и через год Татьяна снова навестила сестру в Ясной Поляне.

Странное дело, но Сергей, в это время также приехавший к брату, не только не поспешил откланяться, но и снова начал ухаживать за бывшей невестой. И вот Татьяна снова влюблена и верит, что Сергей бросит свою цыганку и женится на ней. Все кончилось, когда жених внезапно удрал из имения, сообщив брату письмом, что не в силах порвать со своей гражданской женой и женится, как это и планировалось с самого начала, на Берс.

После этого уже ничто не мешало Кузминскому и Тане пожениться. Любопытно, что, когда обе пары собрались ехать к священнику, чтобы назначить дату венчания, их кареты встретились.

В результате Татьяна вышла замуж за Кузминского, но продолжала любить Сергея, об этом можно прочитать в ее дневнике.

Афанасий Фет посвятил Кузминской стихотворение:

Впрочем, Т.А. Кузминская известна не только тем, что разбивала сердца и в далекой юности послужила музой для двух великих литераторов. Она и сама была писательницей и мемуаристкой.

В 1919 г. Татьяна окончательно поселилась в Ясной Поляне, помогая сестре работать над архивом Толстого. «Какая счастливая звезда загорелась надо мной, или какая слепая судьба закинула меня с юных лет и до старости прожить с таким человеком, как Лев Николаевич?.. — писала в своих мемуарах Татьяна Андреевна. — Ему одному я слепо верила, его одного я слушалась с молодых лет… Я была свидетельницей всех ступеней переживаний этого великого человека, как и он, был руководителем и судьей всех моих молодых безумств, а позднее — другом и советчиком».

Андрей Болконский. Дмитрий Николаевич Голицын (1786–1812), родственник княгини Натальи Петровны (Пиковой дамы), послужил прототипом князя Андрея Болконского.

Князь Дмитрий Николаевич Голицын — сын владельца подмосковного села Архангельское Николая Алексеевича Голицына. Служил на гражданской службе и пожалован в камер-юнкеры. С началом наполеоновских войн вступил в ряды армии и участвовал в кампаниях 1805–1807 гг. Когда же началась Отечественная война 1812 г., он снова был в строю. Участвовал в Бородинском сражении, где, уже будучи в чине майора, Дмитрий Николаевич был тяжело ранен осколком вражеской гранаты. Однополчане вынесли его с поля боя. После операции в полевом лазарете Голицына отправили в Москву, в родительский дом, но москвичи уже и сами к тому времени начали эвакуацию, поэтому раненого пришлось брать с собой. По дороге в Нижний Новгород, где семья рассчитывала укрыться на время, они сделали остановку во Владимире, где 22 сентября Дмитрий Голицын скончался. Из биографии Дмитрия Николаевича был взят только эпизод с его смертью.

Николай Ильич Ростов. Прототип — отец писателя граф Николай Ильич Толстой (26 июня 1794 — 21 июня 1837, Тула). В своих воспоминаниях Лев Николаевич пишет, что у отца были «сангвиническая красная шея», «бодрый быстрый шаг», «бодрый, ласковый голос», «добрые, красивые глаза», «грациозные, мужественные движения», то есть портрет вполне получился.

Николай Ильич Толстой — сын казанского губернатора графа Ильи Андреевича Толстого и его жены Пелагеи Николаевны (урожд. княжны Горчаковой), от которой он унаследовал имение Никольское-Вяземское. С 6 лет зачислен на гражданскую службу, к 16 годам имел чин коллежского регистратора, в 17 лет перевелся на военную службу.

Николай Ильич принимал участие в войне 1812 г., служа в то время корнетом Иркутского гусарского полка. Был и в заграничных походах, уже в чине поручика. Участвовал в сражениях при Дрездене и Лейпциге, награжден орденом Св. Владимира IV степени с бантом и чином штабс-ротмистра. В 1814 г. попал к французам в плен у Сент-Обена, откуда освободился только по окончании кампании. По возвращении в Россию 8 августа 1814 г. его перевели в Кавалергардский полк и назначили адъютантом к генерал-лейтенанту А.И. Горчакову. В 1817 г. в чине майора переведен в гусарский принца Оранского полк.

Выйдя в отставку в 1824 г., он прокутил все свое состояние, так что единственной возможностью как-то поправить дела оставалась выгодная женитьба. Но на этот шаг ему было трудно решиться, так в то время он был влюблен в свою троюродную сестру Татьяну Ергольскую, которая, оставшись сиротой, воспитывалась с ним в одном доме. Николай и Татьяна рано полюбили друг друга, но при этом девушка не спешила связать молодого человека узами брака, который не принес бы ничего хорошего ни ей, ни ему, Ергольская — бесприданница, а у Николая за душой — только долги.

В результате при помощи родственников Николай Толстой, как вслед за ним и Николай Ростов, женился на некрасивой и уже не очень молодой княжне Марии Николаевне Волконской, наследнице имения Ясная Поляна. После смерти супруги Николай Ильич сделал повторное предложение Татьяна Ергольской, которая 16 августа 1836 г. записала в своем дневнике: «Сегодня Николай сделал мне странное предложение — выйти за него замуж, заменить мать его детям и никогда их не оставлять. Я отказала в первом предложении, но обещалась исполнять второе до самой смерти». Она действительно жила в доме Толстого и воспитывала всех его детей.

Гусар Денисов, которого запросто называли Васькой Денисовым, как это нетрудно догадаться, списан с Дениса Давыдова. Вот его портрет: «Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмаченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка».