— Похоже, их сейчас будут кормить, — сказал Озорник. — Пойдем, посмотрим!

Они успели как раз вовремя: последний призрак свернул по коридору и исчез за дверью одного из отсеков. Ласка и Озорник проскользнули следом. Почти все пространство тут занимало некое устройство. Частью конструкции было большущее латунное колесо с укрепленными на ободе волосяными щетками. К нему посредством зубчатых передач были подсоединены другие, в свою очередь приводимые в движение паровой машиной — такая могла бы сдвинуть с места небольшой локомотив. Частично предназначение элементов машины было понятно: все эти передачи, поршни и шкивы служили для вращения большого колеса. Но для чего нужны стеклянные шары, наполненные прозрачной жидкостью, к чему эти змеящиеся во всех направлениях гуттаперчевые трубки?

Инженер Лидделл, стоя у котла, внимательно наблюдал за стрелками манометров. Призраки один за другим пересекли лабораторию и скрылись в маленьком помещении — насколько Ласка могла видеть, оно было абсолютно пустым. Матрос-человек деловито захлопнул дверь.

— Готово, сэр. Можем начинать!

Лидделл потянул рычаг. Застрекотали шестеренки, большое колесо дрогнуло и пришло в движение. Волосяные щетки с громким шорохом скребли по керамическому кожуху, рождая пучки голубоватых искр — такие бывают, когда в грозу гладишь кошку… Заинтересованная Ласка шагнула было к машине, но резкий окрик инженера заставил ее остановиться. Лидделл покачал головой.

— Не делайте этого, мисс! Сейчас генератор выйдет на рабочую скорость, и вас может ударить разрядом.

Искр становилось все больше. В лаборатории резко запахло озоном; обод колеса теперь плевался свирепым фиолетово-синим огнем — так много искр собирали щетки. Казалось, в машине бешено крутится запутавшаяся в хитросплетении металлических деталей молния.

— Иди лучше сюда! — позвал девушку Озорник; он смотрел на призраков сквозь небольшой иллюминатор в дверце. — Когда еще такое увидишь!

По маленькой каюте с треском змеилось электричество. Сеть рукотворных молний соединила сердца призраков; расплывчатые силуэты приобрели четкость — так что можно было даже рассмотреть черты лиц.

— Эти создания кормятся энергией?! — с веселым удивлением спросил Озорник.

— Да, и они должны получать пищу не реже, чем раз в сутки. Иначе автономный заряд слабеет, и они могут исчезнуть.

— Скажите… А кем они были до того, как стать такими? — полюбопытствовала Ласка.

— Матросами мистера Стерлинга, — охотно пояснил инженер. — Как-то раз «Буканьер» выполнял полет у берегов Северной Африки. Словом, мы подцепили там холеру. Заболела половина экипажа, и надежды на исцеление не было. К тому времени я разработал аппарат, который… — Лидделл на секунду замялся. — В общем, извлекал из тела сознание, душу, если хотите. И фиксировал ее в виде самоподдерживающегося разряда, маленькой шаровой молнии, — инженер вдруг улыбнулся. — Знаете, первые опыты я проводил на мышах! Было так забавно наблюдать маленькие облачка пара, деловито снующие по полу.

— Разве у мышей есть душа?

— Полагаю, она есть у всего живого. Беда в том, что процесс этот крайне болезненный, к тому же он напрочь уничтожает, гм, материальную составляющую. На такое могли согласиться только люди, стоящие на пороге смерти — да и то не все. Потом было еще несколько случаев: как правило, смертельные ранения. Служба у мистера Стерлинга зачастую довольно опасна.

— Да уж, неплохая приманка — обещать умирающим бессмертие, хотя бы и в виде призрака! — саркастически откликнулась Ласка. — А потом оказывается, что единственный источник существования находится в руках такого, как этот ваш Стерлинг. Завидная участь, ничего не скажешь! Целая вечность рабства…

— Не судите так строго! — покачал головой Лидделл. — Напомню вам, мисс, что нам всем приходится зарабатывать себе на кусок хлеба. А эти парни служили капитану верой и правдой много лет…

— Но теперь у них нет никакого выбора!

— Хм-м… Ну, а если бы он был? — неожиданно вмешался Озорник. — Как, по-твоему, приняло бы общество столь странное — и смертельно опасное, кстати, — существо? Здесь, по крайней мере, каждый находится среди себе подобных.

Ласка сердито отвернулась и замолчала.

— А ведь ты и впрямь несправедлива к капитану, — задумчиво молвил Озорник, когда они остались наедине. — Конечно, он негодяй и фат, но… Это лишь одна сторона его натуры. Ему не чужды и высокие устремления: он действительно мечтает сделать жизнь после смерти доступной для всех. Попробуй представить, что это означает — не для отдельного индивида, а для всего человечества.

— Это — жизнь?! Не смеши меня! Что они вообще могут, эти призраки, кроме как убивать?!

— Многое. Конечно, немудрящие радости плоти им недоступны; зато разум свободен от оков, а жизнь — практически бесконечна. Можно сказать, это высшие существа, воплощенная мечта величайших философов.

И потом, они ведь не всегда будут привязаны к электрической машине! Представь себе мир, где призраки обладают всеми гражданскими правами; где комнаты с молниями столь же обычны, как таверны и рестораны. Но ведь и это не предел! Наука не стоит на месте. Возможно, когда-нибудь они и вовсе не будут нуждаться в подпитке извне; вот где истинная свобода! Знаешь, нынешней ночью Стерлинг немного рассказал мне об этих созданиях. Касаемо чувств — их спектр не менее богат, чем наш, хотя пересекаются они лишь частично… Призраки могут не только видеть и слышать, но и ощущают великое многообразие вибраций, совершенно нам недоступных. Осязание и вкус у них является одним чувством, причем они ощущают его всей поверхностью тела. Подумай только — железная кислинка лондонского тумана, колючая бархатность угольного дыма, мятно-соленый глоток морского воздуха. Еще сотни и сотни вещей, о которых мы не имеем никакого представления! Я вполне понимаю капитана, когда он говорит, что под конец жизни испытает устройство на себе.

— Вроде бы это чертовски больно.

— Мягко сказано! — хмыкнул Озорник. — Душа переходит в энергетическую форму под влиянием сильнейших электрических разрядов и перегретого пара! Страшная агония, а по сути — муки рождения.

— Бр-р! — Ласка передернула плечами. — Какой ужас!

— За все надо платить.

— Так что же ты обещал Стерлингу? Почему он не убил нас?

— Он хочет воплотить свою мечту. — Озорник ухмыльнулся. — Мы договорились, что я помогу ему обзавестись собственным королевством.

— Судя по выражению твоего лица, ты не собираешься это делать? — поинтересовалась девушка.

— Ошибаешься; я всегда держу свое слово. Просто… Возможно, это будет не совсем так, как он полагает.

Углубляться в подробности Озорник не стал. Вскоре за ним явился О’Рейли. Девушка недолго пробыла в одиночестве: согласно приказу капитана, она поступила в распоряжение мистера Лидделла. Это оказалось весьма кстати: поначалу Ласка просто хотела отвлечься от мрачных мыслей, но вскоре с удивлением заметила, что работа не на шутку увлекла ее. «Паровая Душа Стерлинга» оказалась на диво сложным и хитроумным судном; а новый начальник — безусловно, одним из самых талантливых инженеров, с которыми сталкивала ее судьба. Некоторые конструкторские решения искренне восхитили девушку: она бы в жизни не додумалась до такого! Лидделл был весьма снисходителен к новой подопечной. Ласка недоумевала — как такой человек мог оказаться в компании пиратов и головорезов; и как-то раз она набралась смелости задать ему этот вопрос.