Операция началась ночью. Работали профессионалы, действовали четко и слажено. Штурмовали логово чеченца максимально тихо и не привлекая внимание. Одновременно группы захвата работали еще на нескольких объектах. Но Ящеровы отец и старший сын отправились именно на этот объект, по предварительным данным Леху держали именно здесь. Пашка старался держаться, а у Олега Викторовича руки слегка подрагивали.

Смотри за отцом, жестом показал Самвел Пашке, тот усмехнулся и кивнул.

Боевики были хорошо подготовлены, поэтому группу захвата встретили горячо. Арсенал у них надо сказать был обширный, палили из всего, что имелось в распоряжении, только земля под ногами тряслась.

- Я даже не удивлюсь, если они парочку ГРАДОВ выкатят, - сквозь зубы пробормотал Пашка.

Завязался настоящий бой между группой захвата и боевиками, последние готовы были стоять до последнего, пути отхода им перекрыли. Время уходило, а к Лехе они не приблизились. Пока заварушка сдвинулась от дома чуть влево, Пашка в наглую двинулся к дому. Сзади послышались легкие шаги, батя не отставал. В дом проникли через окно, стараясь действовать максимально быстро и тихо. Дом двухэтажный, поэтому пришлось разделиться. Сомнительно, что Леху держали на верхних этажах, да и вообще в доме, но с чего-то надо было начинать. Пашка показал отцу идти наверх, сам отправился обследовать первый этаж.

Ящер вместо второго этажа отправился прямиком в подвал. В темноте двигаться было сложно, звуков издавать было нельзя. С помощью прибора ночного видения начал обследовать подвал. Во второй комнате у стены наткнулся на безжизненное тело. Не помня себя подлетел и начал светить фонариком.

- Леха.

Облегчение прокатилось волной по телу. Правда радость угасла быстро, когда сообразил, что тот без сознания. Закинул его на плечо, тяжеловато, но ничего, до первого этажа дотащит, а там Пашка.

- Сынок, ты держись, слышишь, батя вытащит, - и потихоньку пошел к выходу.

Дойти они не успели в гости пожаловал сам хозяин дома. Видно группа захвата стала прижимать, и Чеченец побежал за заложником, чтобы прикрыться.

- Какая интересная встреча, - проговорил, держа Ящера и Леху под прицелом, - прискакал за мальчишкой? Что ж оружия с собой не прихватил?  - махнул головой в сторону пустых рук Ящера, удерживающих Лешку.

- Я за сына своего тебе глотку зубами перегрызу, - спокойно озвучил Ящер.

- Не того противника ты себе выбрал на этот раз, я ни Седой, - Чеченец хотел еще что-то сказать, но не успел, раздался выстрел, и он упал с простреленным коленом. В подвале раздавались его вопли.

- Зря ты так, - наклонился Пашка к Чеченцу, сковывая руки наручниками, - отец слово свое обычно держит, если сказал, что перегрызет, то лучше не проверять.

- Полин, нормальные люди из больницы домой просятся, а ты - из дома обратно в больницу, это выглядит странно, - рассуждала Карина, сидя на кровати возле Полины.

Полине было безразлично, как это выглядит. Леха двое суток находился в реанимации, это единственное, что ее волновало. В сознание он так и не приходил, почки работали плохо. В руке воспалительный процесс удалось погасить, но у него по-прежнему держалась высокая температура.

И если для того, чтобы находиться с ним рядом нужно было лежать в больнице, она к этому была стопроцентно готова. Только бы ему стало легче. Об этом она молилась каждую минуту. В реанимацию не пускали, но так как Полина была пациенткой, а Карина - одна из реанимационных медсестер, то на вторые сутки Полина Леху увидела. Сидела у кровати, плакала и молилась. Выглядел он бледным, измученным. Сильное, мускулистое тело похудело, под глазами обозначились темные синяки.

Карина долго за картиной ее страданий наблюдать не смогла, выперла, пригрозив тем, что больше не пустит.

На четвертые сутки Леха пришел в себя. Еще через сутки его перевели в палату. Спасибо папе Ящеру палату им выделили одну на двоих. Сколько он за это денег отвалил неизвестно, это волновало Полину меньше всего.

А вот Леха уперся. Про отца слушать не желал, включил пятилетнего мальчика, оттопырил губу и никакие заверения, что от него скрывали правду для его же блага не помогали.

- Взрослеть не думаешь, как я вижу? - читал нотацию Пашка, - как ты с таким отношением к жизни своих детей воспитывать будешь?

- Ну уж врать им точно не буду, - упрямо твердил Леха.

- Ты думаешь нам доставляло удовольствие скрывать правду? Да я Ветрова этого на дух не переношу, но терпел, ради тебя и матери терпел. Ты только свои чувства видишь, а про мать ты подумал? Ее чувствами поинтересовался?

- Ее никто не просил идти на такие жертвы.

- Может ты и прав, - сдался Пашка, - надо было свои отношения строить, а не тебе сопли вытирать.

Хлопнул дверью и ушел. Больше с разговорами к нему не лез. Улетел домой.

Сам Ящер зашел только один раз, Полина встретила его с распростертыми объятиями, они после того вечера откровений сильно сблизились. Леха ее восторга не разделил. Смотрел на отца тяжелым взглядом.

- Просить прощения смысла не вижу, - строго сказал Ящер. Я говорил и еще раз повторюсь: все что я ни делал, делал на благо семьи. Правильно или нет, не знаю, может надо было другими методами, но я не жалею. Можешь сколько угодно отрицать, но ты Ящеров по своей внутренней сущности и изменить этого ничто не сможет.

Леха молчал, сверлил отца взглядом. Ящер тепло попрощался с Полиной и ушел. Больше они старались разговоров о Лехиных родственниках не заводить.

Медленно шли на поправку, наслаждались друг другом и ласковым южным солнышком. После выписки домой не поехали, Пашка восстановил свой дом, и Полина упросила Леху остановиться в нем. Леха фыркал, но отказать ей не мог. Машину забрали со штраф стоянки и каждый вечер катались по ночному городу, боясь спугнуть свое тихое счастье.

Эпилог

- Ты сейчас шутишь? - замер как вкопанный на стоянке Пашка, - ты реально предлагаешь ехать на встречу к серьезным клиентам на этом ведре с болтами?

- Хорошая машина, ездит не хуже других, - спокойно пикая брелоком сигнализации ответил Лёшка.

- Где нормальная машина? - начал выходить из себя Пашка.

- Полине отдал, у нее сегодня девчонки выступают на соревнованиях за городом, ехать далеко и погода не очень, - оправдывался Леха.

- Хоть бы предупредил, я бы свою на станцию