– Катались? – с каким-то ехидством спросил Коперрульф. – Ну-ну! Уж здесь ты накатаешься!

– Чего ты так? – Отеческая забота старшего Эль-Митолана показалась слишком наигранной. – Может, ему еще и понравится… грести?

Парень сообразил, что на его долю в прогулке будет приходиться мускульная поддержка движения. А кататься будет лишь протектор Агвана. Который сразу и обозначил границы очередной физической разминки, обращаясь к дворецкому:

– Мы до самого обеда. А ты чем займешься?

– Сейчас в поселок проедусь. Там кобылка у одного селянина должна ожеребиться: гляну на всякий случай. Потом буду нашим молодняком заниматься.

– Добро! Ну что, ученик? Что-то ты сонный слишком… Давай-ка разминку устроим: к лодке бегом марш!

И сам первый рванул в сторону озера.

«Обманул! После такого обжорства мне только бегать осталось!» – мелькнуло в голове у Кремона, и он с тяжелым вздохом бросился догонять учителя.

Лодочка оказалась на удивление легкой и быстроходной и скользила по водной глади словно паучок-водомерка, почти не будоража своим движением застывшее зеркало озера. Сказочную тишину нарушали лишь поскрипывание уключин, шелест выходящих из воды весел да голос Хлеби, который и здесь продолжил учебу, попутно вставляя интересные замечания по поводу проплывающих мимо ландшафтов.

Вначале, правда, он присматривался к манере гребли своего ученика, но остался, видимо, вполне доволен, так как замечаний делать не стал. Даже похвалил:

– Неплохо у тебя получается. А после десятой такой поездки вообще можешь подаваться в рыбацкую артель.

– Так ведь здесь ловить нельзя. Мне Коперрульф рассказывал…

– Пока нельзя. Но если договоримся с соседями, договор двухсотлетней давности можно будет пересмотреть. Я пока старосте ничего не говорил – зачем радовать раньше времени? Но вот если вопрос решится, артель будет готова за один день.

– А что здесь за рыба водится?

– Настоящее лакомство для гурманов! Тасакья!

– Хм! Не слышал о такой. Да и, – парень огляделся по сторонам, – нет ни одного всплеска на поверхности.

– О! Тасакья – рыбка глубоководная. А всплывает к поверхности лишь глухой ночью и в основном в местах постоянной кормежки, там, где скалы круто уходят в воду. На их подводных склонах растут густые куртины водоросли анкусалии – некоего аналога сухопутного свала. Вот местная рыбка там и кормится. Причем анкусалии растут до глубины сто метров.

– Сто метров?! – не поверил Кремон и взглянул за борт в темнеющие глубины. – Здесь же мелко!

– Хочешь нырнуть и проверить? – Тон, каким был задан вопрос, моментально напомнил ученику, что его могут заставить толкать лодку вплавь. Не то что нырять. Поэтому он слишком уж поспешно ответил:

– Я всегда верю каждому вашему утверждению.

– Приятно слышать. Но попробуй хоть раз не поверить. Так вот, озеро только в одном месте имеет пологий берег – возле замка. Уже чуть западнее, с того места, где ты сегодня купался, дно уходит вниз все круче и круче. Сейчас под нами около двухсот метров. А у других берегов глубина доходит до тысячи метров.

Кремон от услышанной цифры даже сбился с ритма, и весло выскочило из воды слишком рано, подняв при этом веер брызг, который своим краем зацепил сидящего на корме у руля Хлеби. Лицо учителя осталось бесстрастным, он даже не сделал попыток вытереть капли, лишь продолжил в прежнем тоне:

– Конечно, лично я там не нырял. Но для промера глубины такой необходимости нет. Почти отвесно уходящие вниз скалы изрезаны трещинами, глубоко уходящими в Сорфитовые Долины и сплошь заросшие анкусалиями. Можешь себе представить, какие там скопления рыбы?

– И соседи запросто разрешат нашим людям заниматься ловлей?

– Конечно, не запросто. Сами они рыбачить не любят, кажется. По крайней мере, здесь промысел наладить не хотят. Но от своей доли не откажутся. Сейчас идут переговоры, что треть всей выловленной рыбы будет сдаваться на их приемный пункт. Я прикинул: выгода будет огромная. Когда договор будет подписан, с Юзвы нам доставят два баркаса и сети за одну неделю. Организую две артели и все мои затраты окупятся за три-пять месяцев. Представляешь? И это при том, что мне будет идти лишь одна треть. А еще одна – поселку. Староста, если узнает, помрет от счастья!

– Такой помрет… А вы-то с рыбой что будете делать?

– Придется создать еще три или четыре рабочих места. Да в построенной во-он там, – Хлеби указал рукой на горную гряду между лодкой и замком, – между скал, в заливчике, коптильне непрерывным потоком начнут делать такие вкусные вещи, что Агван сразу прославится лишь из-за этого. Причем учти, половина из переработанного мною улова будет идти в Пладу, к королевскому столу. Чего уставился? Греби, греби! Забыл, наверное, про налоги? В любом государстве они существуют. И вообще! Тебе не холодно?

– Нет…

– Странно! При такой гребле другой бы на твоем месте уже трясся от холода. А ну наддай! Вот так… Еще больше! Что ж так слабо? Или позавтракать не довелось?.. Во-от! Уже лучше…

Кремон налегал на весла с такой силой, что могло показаться – он хочет их сломать. Но, видимо, они были сделаны из особой древесины, а то и усилены чем-то в сердцевине, так как наставник совсем не обеспокоился такой прытью. Наоборот, он попросил прибавить еще, а затем приступил к отработке учебного задания:

– Теперь сосредоточься и на счет передашь мне всю свою магическую силу. И учти: только магическую! Лодка должна и дальше скользить без рывка и замедления. Понял? Приготовились, и… раз!

Хлеби отнял руку от колена ученика и посмотрел на свои растопыренные пальцы, а затем стал выкрикивать и восклицать:

– Да что же это?! Видать, у тебя со слухом не в порядке? Я ведь дал команду «передать», а не «поделиться» мизерной толикой. Всю! Ты понимаешь? Всю силу! А для этого умей моментально отделить свое физическое состояние от мощи Эль-Митолана и отдать последнюю мне. И будь готов сразу же принять ее обратно. Понял? Хочу надеяться… Продолжаем, и… раз!

Крики, порой перемежаемые толикой брани, разносились над озером вместе с поскрипыванием уключин. Наставник показал свою настойчивость в таких делах и доводил прием-передачу силы до полного автоматизма. Причем делалось это на такой солидной скорости, что замок почти скрылся из виду. Правда, Кремон не был уверен, от чего это произошло: то ли от пройденного расстояния, то ли от пота, застилающего глаза. Хлеби и на это обратил внимание. Какое-то время они занимались созданием силовой линзы на глазах, которая весьма улучшала зрение и защищала от попадания мелкого сора и пота.

Затем Эль-Митоланы вновь продолжили отрабатывать передачу магической энергии. Причем попробовали и обратный переход, от учителя к ученику.

В таком интенсивном обучении, совмещенном с тренировкой, они достигли самого большого и высокого острова на озере. Вернее, даже не острова, а вертикально стоящей скалы высотой метров двести и диаметром около полукилометра. А если представить и глубину, простирающуюся под днищем лодки, то легко можно было вообразить, что это не остров, а огромная свая, которую неизвестный строитель неведомо для чего заколотил в центр озера.