Когда ноги Фарри коснулись земли, ему показалось, что крылья его сгорели или истрепались донельзя… В этом месте было темно. Все огни сосредоточились там, где летали другие воздушные захватчики.

Из темноты появилась петля и змеей обвилась вокруг его тела на уровне пояса, а затем его руки крепко прижали к телу и плотно обвязали какими-то волосками. Танглер! Он действительно угодил в ловушку и теперь попытался овладеть волей этого охотника, а тем временем его резко подняли в воздух и поволокли лицом вниз по земле, где не было никакой растительности. И снова на некоторых местах его рук и ног опять появились ссадины, а кожа слезла, как тогда, когда он приземлился на скалу.

Его доволокли до шарообразного укрытия, и подъемная дверца отошла в сторону. Из мрака вышел его захватчик, высокий мужчина, ростом и размерами с дарда, однако в нем не чувствовалось ни холода, ни равнодушия, как в тех. Он был одет как космонавт — в испачканное, мрачно смотревшееся одеяние. Когда он передвигался, от него исходил запах, как от животного, а сам он был похож на бродягу из Приграничья. Кожа стала почти черной от космического загара, а его широченный рот становился еще больше, когда он ухмылялся, демонстрируя пустые места от выпавших зубов.

Он наклонился и схватил Фарри за волосы, а потом рывком приподнял его и сильным пинком отправил в убежище.

— Как поживаете, леди? А я вот привел вам приятеля.

Беспомощный Фарри смотрел на ту, которая была не только беспомощнее его, но и достаточно потерпела от своей печальной участи. Она съежилась на земле, ее тщедушное тело, казалось, почти лишилось плоти и было удивительно худым, под кожей проступали кости, а одежда ее состояла только из лохмотьев, да и в тех имелись дыры, через которые были видны старые и свежие ссадины и шрамы от ударов хлыстом. Ее волосы являли собой бесформенную взъерошенную груду, а маленькие руки и ноги скорее походили на когти, чем на обычные конечности. Она не подняла головы и даже не посмотрела ни на Фарри, ни на мужчину.

Космонавт снял с одного из колец, прикрепленных к его поясному ремню, тонкую трубку. Проходя мимо девушки, он пронес эту трубку над ее головой. Она резко зашевелилась и подняла лицо, искаженное болью. Фарри тщетно пытался подавить в себе сострадание и страх.

— Эй ты, иди-ка сюда. А теперь пригласи нас, — приказал ее захватчик.

Она посмотрела куда-то мимо Фарри, словно не видела или не понимала его присутствия. И тут в его мозгу разорвался громкий голос, наполненный болью и криком, который он уже слышал.

«Иди… иди!» — И тут он ощутил вокруг себя странный вихрь, как будто в этой мысленной мольбе было нечто намного сильнее слов. Она тихо застонала, а руки потянулись к голове. Высокий мужчина осклабился.

— Ты добилась своего, леди. Я привел тебе дружка. Но не ожидай от этого ничего хорошего.

Надсмотрщик стоял в стороне от девушки, однако она ничем не выказывала, что чувствует его присутствие, равно как не ощущала Фарри, стоявшего перед ней. Ее крылья были связаны, а поверх них Фарри увидел почти прозрачную пленку, удерживающую их в таком состоянии. Крылья девушки имели тот же цвет, что и у Фарри — со многими оттенками зеленого — а глянец ее тонкого, похожего на мех покрытия был чем-то обмотан. Охранник приблизился к Фарри и ткнул пальцем в его связанные крылья.

— Превосходно! — от удовольствия он даже облизнул губы. — Отличный товар! Вассу это понравится. Ты принесешь ему удачу, летающий малыш. На аукционе за таких выручают кругленькую сумму, а Васс — он не забывает тех, кто проделывает хорошую работу. Мда, превосходная парочка!

Он пробежал пальцами по краю крыла Фарри, и тот задрожал. Что-то в этом прикосновении говорило о более плохом, чем он ожидал. Тут послышался клацающий шум, и охранник поспешно отстегнул с ремня диск и прислушался к речи-стакатто, который Фарри не смог ни понять, ни определить.

Пришелец с чужого мира лающим голосом высказал согласие прямо в диск и убрал его на место. Некоторое время он стоял, глядя на Фарри и девушку, а его лице играла злобная ухмылка. Потом он обратился к девушке.

— Ну, маленькая леди, не думаешь ли ты о том, как смыться отсюда вместе с ним? — Его большой палец нацелился на Фарри. — Может, хочешь звукоглушитель?

Казалось, что-то в его вопросе проникло сквозь ее неприязненный взгляд, что она не сводила с него. Она тихо застонала и отрицательно покачала головой. Охранник расхохотался.

— А я вот подумал, почему ты не хочешь его? А что касается тебя… — теперь он воззрился на Фарри, — даже не думай делать резких движений. Потому что тебе в любом случае не удастся выбраться из этих пут! — и, выпалив эти слова, он вышел из укрытия и резко опустил за собой занавесь.

Фарри уже понимал, что ему ни что не выбраться из веревок. От них можно избавиться только при помощи огня, да то, если в стержне, на который они накручены, не имелось соответствующего сигнала тревоги. Он посмотрел на девушку. Она пригнулась к земле так, словно хотела зарыться в нее, наклонив голову, и все ее внимание было приковано к ее стиснутым рукам.

Затем она заговорила, а в ее голосе Фарри ощутил резкость — словно она совершенно осознавала происходящее и не была отмечена никаким скверным обращением, а точно знала, что делает. Однако ее слова напоминали тихое мелодичное пение и звучали почти как шепот. К тому же Фарри ничего не понимал из ее слов. Это не было универсальным бейсиком, языком торговцев, с которым Фарри был хорошо знаком — скорее, ее слова напоминали песню.

— Я не понимаю, — произнес он, с трудом сдерживая голос, чтобы говорить чуть-чуть громче девушки. Он почти не надеялся, что она поняла его, однако догадывался, что стоит ему в этом месте воспользоваться мысленной связью — и дело кончится совсем плохо. Она не поднимала головы, а пристально смотрела на него сквозь спутанные, влажные от пота волосы, ниспадавшие ей на лоб. В этом внимательном взгляде ее глаз снова чувствовался вопрос, причем очень осторожный и недоверчивый, как будто Фарри собирался добавить нечто к ранам и шрамам, разрисовавшим ее тело.

Наконец ее пальцы разжались. Она вытянула указательный палец прямо к Фарри, а ее губы сложились в слово. И опять оно ничего не означало для него, но он предположил, что это — вопрос.

— Фарри, — назвал он в ответ свое имя.

Девушка, похоже, пришла в раздражение и начала отрицательно покачивать головой, а потом поморщилась, точно от боли. И опять она выпростала палец и стала размахивать им в воздухе, будто пыталась подчеркнуть всю серьезность своего вопроса.

Он слегка покачал головой, но с трудом, из-за связывающих его пут, напоминающих сеть. Если ее волновало не его имя, а скорее причина, по которой он оказался здесь, он смог бы удовлетворить ее ответом.

Она слегка откинулась на спину и напряженно разглядывала его. Потом вытянула обе руки. Ее пальцы медленно задвигались, словно она писала что-то в воздухе.

Фарри затаил дыхание. Он вспомнил, как в прошлом точно так же поступала Майлин; и все же пленница была явно не тэсс. Он не мог поднять крепко связанные руки — вероятно, для общения следовало использовать такие же, как у нее, жесты?