– Это похоже на… заклинание? – спросила Эстер.

– Нет, это не заклинание, поэтому сравнение является неточным, – ответил Нерон. – Принцип работы основан на звуке. Если представить, что магическая энергия это вода, то определенная частота звука похожа на прорытые каналы, по которым течет вода в заданном направлении. И мы поможем вам найти правильную частоту с помощью одного такого прибора, – он взял один из аппаратов со стола. – Официально в магическом сообществе мы называем его преконтографом, но по сути он представляет собой видоизмененный осциллограф – он замеряет частоты при помощи микрофона. Сложный преконтограф настраивается специально, чтобы определить, к какой категории относится ваша частота звука.

– Правильно ли я понимаю, что категории магии делятся на мужские и женские, – спросил Мэтт, – ведь у мужчин голос обычно ниже?

– Да, если вы издаете звук при помощи голоса, – сказал Нерон, улыбаясь. – Существует множество небольших приборов, которые помогают человеку использовать широкий диапазон частот. И хотя у некоторых людей получается вполне музыкально, но даже тот, у кого ужасный слух или нет его вообще, все равно может издавать звук на правильной частоте.

– Ну, хоть это хорошо, – вставила Эстер. – А то мне говорили, что я пою, как кошка, которую за хвост дергают.

– Тем не менее диапазон действий, которым управляет человеческий голос, весьма ограничен, – сказал Нерон. – Именно поэтому волшебное дыхание очень хорошо получается у детей. К несчастью, для мужчин… – тут он посмотрел на Мэтта, – частота высоковата. 170 МГц. Если не справишься, у меня есть свисток.

– Я неплохо пою фальцетом, – произнес Мэтт.

– Отлично. Но для начала пусть каждый возьмет осциллограф, и мы все попытаемся найти нужную частоту.

Слоан с ребятами подошли к столу. У нее было время, чтобы осмотреть сифоны повнимательнее. Сделаны они были просто: шероховатая поверхность была выполнена из черного металла, для тыльной стороны руки приделана одна пластинка, для ладони – другая, все это выглядело как перчатка без пальцев. Это, наверное, стандартный сифон, догадалась Слоан. У Сирил и Нерона были сифоны побогаче. С другой стороны сифона был выбит логотип: зверь с головой птицы, туловищем человека и змеиным хвостом вместо ног. Хвост сворачивался вокруг большой буквы «А».

– «Абраксас»[8], – пояснил Нерон, когда увидел, как Слоан смотрит на логотип. – Они производят самые качественные сифоны.

Слоан встала в ряд с остальными с осциллографом в руке. Затем Сирил пропела какую-то ноту. Голосом она владела уверенно; он был не особенно красивый, но звук шел ровно, и его легко было повторить. Затем Нерон жестом попросил их повторить ноту.

Слоан покраснела. Она никогда не пела перед другими людьми. Она даже в ду́ше не пела никогда. Не то чтобы у нее не было слуха… она просто не пела и все.

Она поднесла микрофон осциллографа ко рту и что-то промурлыкала. На экране устройства появилась волнистая линия и цифра 165. Она несколько раз аккуратно попробовала попасть в 170 МГц, но как только нащупала, куда ей двигаться, уверенно повторила за Сирил и попала в точку. Стоящая рядом с ней Эстер смотрела на осциллограф, закатывала глаза и, поджав губы, что-то насвистывала. Мэтт, стоящий с другой стороны, пел «аааа», будто он занимается вокальной разминкой. Слоан призадумалась, что если бы ему дали пожить нормальной жизнью, то он вполне бы мог петь в церковном хоре.

От мысли об этом у нее сжалось в груди.

– Отлично! – похвалил их Нерон. – А теперь возьмите сифоны и наденьте на ведущую руку, только пока помолчите.

Сифон был холодным, к тому же болтался у Слоан на руке. Сирил заметила, что она возится с ним, и подошла, чтобы потуже затянуть шнурок, вдетый между пластинами. Когда она подогнала браслет под руку Слоан, то закрепила шнурок на маленьком крючке – теперь сифон держался надежно. Слоан пошевелила пальцами. Этот сифон был более громоздкий, чем у Нерона, но сидел на руке вполне комфортно, и чем больше он соприкасался с кожей, тем становился теплее, как наручные часы.

– Вы, наверное, заметили, что перед тем как начать работать, мы с Аелией делаем небольшой жест руками, – сказал Нерон. – На самом деле это никак не влияет на процесс. Это техника, которая позволяет вашему сознанию сосредоточиться на том, что вы пытаетесь сделать. Итак, вам нужен способ сосредоточиться на своем намерении. То, что мы называем магическим дыханием, это всего лишь маленькое дуновение воздуха. По моей команде вы начнете издавать свой звук на правильной частоте и попытаетесь найти ту самую хитрую, непонятную вещь, которая в магической науке называется «намерением».

Он посмотрел на Слоан. Именно это слово он использовал накануне, чтобы объяснить ей, почему сам по себе сифон не представляет никакой опасности.

– Над понятием намерения бьются лучшие умы магической науки, – произнес Нерон. – Есть причина, по которой магии лучше учиться с детского возраста. Детям не нужны объяснения, они не вдаются в детали, как это делают взрослые, они просто могут захотеть сделать что-то и… просто делают это. Поэтому я вам не смогу объяснить, что такое намерение, вы просто должны сами понять это. На данном этапе чем меньше вы думаете, тем лучше.

– Тогда у Эстер точно получится, – подколол Мэтт.

– Убедительно попрошу заткнуться, – ответила Эстер. Она подняла руку, на которую был надет сифон, присвистнула и небрежно махнула рукой. Вдруг ее волосы начали развеваться, будто тронутые ветром, и она сделала шаг назад, широко раскрыв глаза. Через секунду она улыбнулась, обнажив пятнышко от помады на зубах.

– У меня получилось! – воскликнула она. Она даже помолодела. Слоан казалось, что перед ней стоит Эстер, у которой за плечами не было ни войны, ни битвы с Темным, ни заботы о своей больной матери.

Мэтт дал Эстер пять. Слоан, посчитав, что ее поздравления будут не столь уместными, предпочла просто улыбнуться.

– Да, ты молодец, – похвалил ее Нерон. – Теперь остальные.

Слоан уставилась на свою руку с сифоном. «Ни о чем не думай, – подумала она. Она начала петь, осциллограф показал 175 МГц. Она попробовала еще раз, уже точнее. – Не думай ни о чем. Попробуй сделать какой-нибудь естественный жест». – Конечно, странно было бы сделать что-то естественное с железной перчаткой на руке. Она попыталась щелкнуть пальцами. Это оказалось просто.

Только ничего не произошло.

На другом конце зала Мэтт все пел свое «аааа» и махал рукой в воздухе, как будто дирижировал оркестром. Она бы даже рассмеялась, если бы между ними все было бы как-то получше. Эстер посвистывала и покачивала пальцами, всматриваясь в осциллограф, чтобы понять частоту своего звука.

«Не думай, – поругала она сама себя и снова запела. – Намерение», – напомнила она себе. Возможно, в этом и заключалась проблема. Она вообще ничего не намеревалась делать. Она понятия не имела, зачем человеку понадобилось магическим образом вызывать дуновение воздуха, когда он с такой же легкостью мог сделать это своим ртом.