— Должно быть где-то здесь, — мямлит под нос Кирилл.

— Что должно быть? — не сдерживаюсь я.

Коршунов проезжает еще сотню метров и расплывается в улыбке. Справа от дороги отходит дугообразный спуск в старое бомбоубежище. Мы съезжаем ниже уровня земли, перед нами наглухо закрытые массивные створки ворот, на которых устрашающие знаки, означающие высокое напряжение.

— Сезам, откройся, — произносит заклинание Коршунов и нажимает кнопку на брелке.

Створки тяжелых ворот медленно расползаются. Внутри темно, свет фар стелется по бетонному полу с колонами. Мы въезжаем, ворота автоматически закрываются и по углам вспыхивают лампочки дежурного освещения. Нам немного не по себе, и руки сами собой хватаются за оружие.

— В этом бункере меня держали, когда ты выдвинула ультиматум, — объясняет Кирилл.

Мы начеку, но ничего не происходит.

— Никого нет, — делает вывод Коршунов. — Как я и думал, бункером пользуются только для нужд Рысева. А это значит…

Он выходит из машины и начинает осмотр помещения.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю я, следуя за Кириллом.

— Лесник писал Рысева при каждом удобном случае. Где он хранит эти записи? Дома?.. Сомневаюсь. На службе?.. Тем более. Лучший вариант — место, которое напрямую не связано с ним, где нет случайных людей, а сам Лесник может появиться в любой момент, не вызывая подозрения. Этот бункер — идеален для тайника.

— Как ты собираешься искать? Тайник, наверное, очень маленький.

— Не думаю. Кроме записей он может хранить там документы и деньги. В общем помещении я делать тайник не стал бы, а вот в одной из этих комнат — вполне. — Кирилл доходит до угла и останавливается перед закрытой дверью. — Начнем с нее.

Он без предупреждения трижды стреляет в замочную скважину. Я вздрагиваю от грохота.

— Не беспокойся, здесь отличная звукоизоляция. Мне говорили — кричи, не кричи — бесполезно.

Коршунов выбивает ногой дверь, заходит внутрь и включает свет.

О, господи! Вот это да!

Мы в оружейной комнате. Глаза разбегаются при виде образцов современного оружия, собранного здесь. Само собой, мои руки тянутся к снайперским винтовкам. Здесь есть компактные «коротышки» для работы в городе до трехсот метров, и армейские «дальнобойки». Каждая имеет свои преимущества. Я обращаю внимание на плоский кейс. Внутри мечта городского киллера — бесшумный снайперский комплекс ВСК-94. Четыре щелчка — и винтовка собрана. Я сжимаю компактную винтовку и ощущаю прилив сил.

— Что хочешь делай, но без нее я не уйду. В комплекте два оптических прицела: дневной и ночной.

— Вот видишь, не зря съездили, — приободряет меня Коршунов, выбирая пистолет-пулемет. — И патроны не забудь.

Я укладываю винтовку обратно в кейс и проверяю магазин. Двадцать патронов СП-5 с дозвуковой скоростью. Они почти бесшумные, но пробивают стальной лист на дальности до ста метров. Кирилл простукивает стены, проверяет оружейные ящики — тайник не найден. Следующая комната с наружным засовом не заперта. Она похожа на камеру.

— Здесь я сидел и проверил каждую щелочку, — вспоминает Коршунов, и мы перемещаемся дальше.

Пистолет-пулемет проделывает дыру вместо замка на очередной двери. Мы в бетонной коробке, напоминающей кабинет. Напротив входа стол с аппаратурой, в углу потертый кожаный диван, вдоль стен стеллажи. Я выдвигаю ящики стола, Коршунов изучает стеллажи и стены, но быстро теряет энтузиазм и берется за телефон.

— А знаешь, как мы поступим? Лесник сам покажет нам тайник! Сейчас я вызову его на встречу.

— Мы разбили его трубку. Ты знаешь его новый номер?

— Лесник наверняка восстановил старый. Менять номер и объясняться с генералом не в его интересах… Черт! Сеть не ловит. Как же они отсюда звонили?

Я показываю на разъемы для мобильников, присоединенные к единому блоку.

— Возможно это зарядное устройство, а возможно и антенна.

Коршунов подсоединяет свою трубку и пялится на меня.

— Светлая — ты гений!

— Что есть, то есть.

Голос Лесника в телефоне поначалу сонный, но первая же фраза Коршунова сбивает с него дрему, как брызги с раскрученного зонта.

— Кто это?

— Доброжелатель. Твой мобильник я выбросил, но кое-что из него оставил. Маленькую карту памяти. Сейчас мучаюсь в нерешительности: не отправить ли ее одной милой Дикой Кошке, точнее Коту. Как думаешь, ему понравится услышать собственный голос?

После злого сопения Лесник отвечает:

— Если ты до сих пор этого не сделал, значит чего-то хочешь взамен.

— Правильно. Информацию.

— Какую?

— По телефону не объяснишь.

— Где ты?

— Вместе с телефоном мне достался брелок.

— Сволочь!

— Давай без грубостей. Приезжай и потолкуем. Даю тебе двадцать пять минут.

— Я не успею!

— А ты постарайся. И запомни. Если опоздаешь или явишься не один, мой человек отправляет карту Рыси.

Коршунов отключает связь, меня гложут сомнения.

— А если Лесник подгонит спецназ?

— Не в его интересах. Я дал ему минимум времени. Ровно столько, чтобы домчаться сюда самому. И мы подстрахуемся, встретим его снаружи. У тебя будет повод испытать винтовку. Пойдем, надо выгнать машину и подготовиться.

Мы направляемся к выходу из бункера. По пути Коршунов излагает свой план.

— Ты сядешь в машину, я затаюсь у входа. Как только Лесник появится, стреляешь ему в правое плечо. Это поможет дальнейшей беседе. Если заметим подозрительное движение — расходимся. Я пешком, ты на машине. Встретимся у метро «Пражская».

— Надо осмотреться, — решаю я, оставляя винтовку в автомобиле.

— Минут пятнадцать у нас есть, — соглашается Коршунов.

Мы идем к выходу, Кирилл пультом приоткрывает ворота. В этот момент автоматически гаснет дежурный свет и на нас сверху обрушивается кружевная сеть из тонкой стальной проволоки. В первый момент мы ничего не соображаем, пытаемся резкими движениями уйти от опасности и тем самым усугубляем ситуацию. Края сетки с силой поддергиваются вверх навстречу друг другу и подхватывают нас под ноги. Петли затягиваются, и мы как крупная рыба в неводе, зависаем над полом.

Вот дерьмо! Никогда не чувствовала себя в столь жалком и беспомощном состоянии. Голова ниже ног, петли впиваются в кожу, глаза слепит луч фонарика. Я вижу лишь ноги вошедшего в бункер человека и слышу голос:

— Попались, ублюдки.

— Ты?! Как? — изумляется Коршунов, узнав голос Лесника.

— Дама не должна ждать. Я спешил поквитаться с этой сучкой.