* * *

Прошлой осенью Яф закончил строительство настоящего дома. В нем только одна комната — одновременно трапезная и спальня. Крыша деревянная, крытая дерном, а над очагом оконце. Яф страшно мучился, ворочая тяжести, пока я не показала ему, как пользоваться вагой. Но даже с вагой ему пришлось построить нечто вроде каменной лестницы, чтобы поднимать камни и закончить верхнюю часть дома. Потом он признал, что никогда раньше не брался за столь тяжкий труд и что он гордится им больше всего. Домик получился низким, Яф едва может выпрямиться в полный рост. Я была права, предложив проложить камни речным песком и глиной. Дом держал тепло всю длинную, скучную зиму. Целых три месяца земля была усыпана снегом — так его называет Илия. Снег красивый, но обжигающе холодный. Земля замерзла и стала твердой, как в пустыне. Даже озеро замерзло. Большую часть времени мы сидели дома, присматривали за детьми и надеялись, что все обойдется. Казалось, мы снова очутились на корабле.

Этой весной Яф первым делом взялся за строительство загонов для животных. Он уже закончил маленький курятник, который построил из камней, что я помогла убрать с поля. Прошлой зимой несколько коз и овец замерзли насмерть, поэтому мы с Яфом загоняли их на ночь внутрь дома. Вдобавок в доме пришлось держать кур и даже корову. Утром мы их выпускали наружу, но все же нас не покидало чувство, что мы живем в хлеву. А я когда-то была недовольна тем, что Яф храпит! Больше никогда не буду жаловаться. Яф говорит, что к следующей зиме построит хлев на всех животных.

К счастью, весна выдалась мягкой, и поголовье скота восстановилось. А скоро и корова отелится. Это будет нечто. Я ни разу в жизни не принимала роды у коровы, но Яф говорит, что в этом нет ничего сложного, особенно после того как он возился со мной, когда я рожала близнецов. Говорит, что корова, как и я, со всем справится сама. Ха-ха. Посмотрим. Иногда мне кажется, что Яф просто успокаивает меня, хотя и сам волнуется.

* * *

Прошлой осенью улетели утки, гнездившиеся на озере. Перед тем как взмыть над водой, они расправили крылья, словно прощаясь с нами. Когда я увидела, что они улетают, мне стало грустно, хотя я и понимала, что если они останутся, то погибнут от холода. Иногда я задумываюсь, откуда они знают, что придет зима. Короче, как-то раз на этой неделе Яф забегает домой перекусить и говорит: «Твои друзья вернулись».

Я выбегаю наружу и никого особенного не вижу: осы, ласточки, шайка ворон-скандалисток, рассевшихся на крыше, — и больше никого. Потом ко мне подходит Яф и показывает на озеро:

— Кря-кря. Может, спросишь их, где они были?

Всю дорогу до озера я бегу сломя голову. Уток стало больше, чем в прошлом году: теперь по озеру плавают шесть или семь коричневых самочек и три белоголовых самца с зелеными полосками на крыльях. Жду не дождусь, когда наконец увижу птенчиков, которые у них наверняка скоро появятся.

Дома Яф поглощает ужин и тычет жирным пальцем в радостное лицо Гомера. Когда я присаживаюсь на корточки рядом с ним, он спрашивает:

— Ну как? Гордишься мной?

— С чего это?

— Я же заметил их раньше, чем ты.

— Ты у меня такой умный, — говорю я и целую его. Он отвечает на мой поцелуй. Дети лепечут. — У меня самый умный в мире муж.

— Это точно.

— А все остальные мне завидуют.

— Вот об этом мне неизвестно, — смеется он. — Хотя, спору нет, есть, чему позавидовать.

Мы быстро заканчиваем трапезу и укладываем детей спать. Хорошо, что они маленькие, уложить их очень просто. Только Яфу все равно, спят они или нет, он входит в меня, когда дети совсем рядом. Мне кажется, это неправильно — мы стонем, а близнецы машут ручонками и тянут их в рот.

* * *

Потом он засыпает. Наверно, мне надо растолкать его и напомнить, что пора заняться хлевом, но мне кажется, лучше оставить его в покое. Еще только весна, а задел у нас уже немалый. С каждым днем он становится все сильнее и делает все больше.

Я выхожу из дома и сажусь на камни у берега озера. Солнце уже миновало зенит, а над водами дует легкий ветерок. Издалека доносится блеяние овцы. В центре озера крутятся утки, словно ждут чего-то.

Облака на небе как крапинки на яйце, но мне кажется, грозы не будет. Почему-то я начинаю вспоминать о том, как мы расстались с папой, мамой и со всеми остальными. Это случилось всего около года назад, а такое ощущение, что прошло гораздо больше. Иногда я очень-очень скучаю по ним, по Илии и Бере, и с тоской вспоминаю то время, когда мы вместе сидели в шатре и готовились отправиться в путь. В другие дни я вообще практически о них не думаю. Мне хорошо жить здесь с Яфом и животными, нашими, и теми, что Яф зовет моими друзьями.

Но все же я помню то последнее утро и те слова, что произнес папа. Я никогда об этом не заговаривала с Яфом, потому что знаю — он начнет дразниться, но мне действительно хочется понять. Папа сказал «Все во власти Бога». Или мне кажется, что он так сказал. Тогда я думала, что он говорит что-то обычное, к чему все привыкли: мол, Яхве всему голова, поэтому будьте осторожны. А потом, проведя в дороге неделю, мы попали в страшную грозу. Удары молнии раскалывали небо, из-за каждого камня доносились раскаты грома. Мы с Яфом спрятались среди камней, стараясь укрыться от дождя. Не очень-то у нас получилось. Вокруг нас, мыча и блея, столпились животные: они склонили головы к земле и ждали, когда минует ненастье. Мы ждали вместе с ними.

Яф прижался ко мне и заорал мне в ухо, стараясь перекричать вой ветра: «Да уж, будет, что внукам рассказать!»

Я улыбнулась, но в моей улыбке было мало искренности. Он сейчас постоянно повторяет это, но какой смысл что-то рассказывать, если мы еще толком ни в чем не разобрались.

Я едва могу припомнить рассказы Илии и Беры о том, как они собирали животных. Надо было попросить их повторить все заново перед отъездом, да я забыла. Естественно, люди что-нибудь да расскажут. Как-никак это был конец света. Такое не забывается. Но ведь обязательно что-то прибавят, о чем-то забудут и напутают — пройдет немного времени, и уже никто не определит, где правда, а где вымысел.

Самое меньшее, что мы можем сделать с Яфом, — вспомнить, как все было на самом деле. И опять я пытаюсь вспомнить, что же сказал папа?

«Господь всем правит» или «Господь всех заливает»?

Какая вообще разница?

Я уверена — большая. Можно сказать: «Все во власти Бога, поэтому думайте над каждым своим шагом». А можно сказать: «Бог может все отобрать, но Он может и все вернуть, поэтому только от нас зависит, что мы возьмем от солнца, дождя, животных и всего остального». Очень важно, какое из утверждений мы предпочтем, ведь от этого зависит, каким получится рассказ. Когда одну и ту же историю рассказывают снова и снова, повторяют из раза в раз, она меняется. Так происходит всегда. Все потому, что люди никогда по-настоящему не слушают.

Поэтому для начала нам надо убедиться, что мы осознали произошедшее.