Он на мгновение сморщил лоб, а затем стал внимательно слушать подробности, что она принялась ему рассказывать.

– Джентльмены, средства Ван Сьока являются высокотехнологичными и при этом обладают очарованием Старого Света, – объявила Мифани, глядя на троих мужчин за столом.

Гештальта этим утром представлял только Опрятный, которого Мифани наконец идентифицировала как Тедди. Габбинс загибал пальцы, стараясь дотянуться ими до запястья, а Экхарт все так же много курил. На какое-то мгновение ее взгляд задержался на Экхарте. Она из любопытства открыла на компьютере его дело и увидела, как он выглядел в детстве. По фотографиям можно было проследить, как он, несчастный и истощавший, когда его взяли под опеку, рос и превращался в здорового молодого человека. Сейчас, находясь в среднем возрасте, он объединял в себе строгие черты солдата и управленца. Глядя на него, она не могла не улыбаться, а он, сжимая в зубах сигарету, улыбался ей в ответ.

Она заглянула в свои записи.

– Имплантаты, как оказалось, выполняли куда больше функций, чем считалось изначально. Прежде всего, установлено, что его позвоночник весь покрыт слоем кремнезема.

– Для чего? – спросил Габбинс.

– Вроде брони? – предположил Экхарт.

– Доктор Крисп и его команда это еще выясняют, – осторожно ответила Мифани, наблюдая за реакцией Гештальта. Тот задумчиво сощурил глаза еще когда она начала свою речь – он явно понял, что она получила информацию, какой не было у него. Мифани убедилась, что ей следует заняться этой маленькой внутриведомственной проблемой. – Но для брони этот слой слишком тонок. МРТ показала на нем следы от кисти, которые остались после того, как Правщики наносили материал на кость. Есть подозрение, что он играет роль некой антенны. Также он имеет любопытные пьезоэлектрические свойства и связан с мозгом.

– Так этот человек был ходячим мобильным телефоном, – понял Габбинс, покручивая усы. – Удивительно!

– И цифровой камерой, – добавила Мифани. – Ван Сьок мог передавать с ним почти все что вздумается.

– А зачем тогда компьютер? – спросил Экхарт.

– А? – переспросила Мифани, не понимая.

– У него в комнате стоял ноутбук, – напомнил ей Экхарт. – Подключенный к интернету. Зачем беспокоиться, если у тебя есть мобильный, который будет работать везде, куда бы ты ни пошел?

– Причин может быть сколько угодно. Может, это какая-то особая линия, – предположил Габбинс. – Или ей можно воспользоваться только раз.

– Мы не обнаружили никаких указаний на этот счет, – сообщила Мифани. – Ребята-компьютерщики обшарили весь ноутбук, но выяснили лишь, что он писал имейлы своим родным. – Она сделала глубокий вдох и вернулась к своей сводке. – Судя по всему, в его скелете имелась всего одна модификация. Что же касается мускулатуры, там совсем другая история. Вы, вероятно, заметили, что он кое-что с собой сделал.

– Да, у него вздулась голова и сместились плечи, – уточнил Габбинс.

– Я полагаю, это было сделано, чтобы защитить его глаза и нос, – сказала она. – И придать ему сил пробить стену. Что всегда может пригодиться.

– Это все очень интересно, но мы и так наслышаны о способностях Правщиков, – холодно проговорил Гештальт, нервно барабаня пальцами по столу.

– Да, ладья Гештальт, но эти детали важны, поскольку они отражают радикальные изменения в методах Правщиков, – так же холодно ответила Мифани. – Традиционно они всегда прибегали к сложным изменениям. У Ван Сьока не было никаких дополнений, которые придавали бы ему какие-нибудь способности. В его скелете не скрывалось никакого оружия. Как не было и особо впечатляющих модификаций. Последний раз, когда Правщик оказывался на британской земле, он был размером с тяглового коня и выглядел так, будто его мать была каким-нибудь морским ежом. Утонченностью они никогда не славились, а самообладание, которое показал этот модифицированный человек, вселяет немалую тревогу.

– Согласен, – сказал Экхарт. – Впрочем, ладья Томас, я бы заметил, что они, возможно, всего лишь пробуют новую тактику. Ведь куда разумнее выглядит отправить сюда тайных шпионов.

– То есть вы думаете, есть еще? – спросил Габбинс. – Еще бельгийцы с разбухающими головами, которые будут делать снимки глазами и отправлять их в Брюссель через свои позвонки?

– Не знаю, – ответила Мифани. – Ван Сьока в аэропорту наши люди вычислили сразу же. Вряд ли другие могли проскользнуть незамеченными.

– Мне с трудом верится, что они действительно попытаются на нас напасть, – продолжил Экхарт. – В последний раз у них были ресурсы всей страны, а они попытались захватить только один тот остров. Сейчас у них нет ничего, а мы боимся, что они попытаются захватить всю Британию? Ну что за вздор! – Экхарт резко умолк, когда Габбинс хрустнул костяшками пальцев. Потом запястьями. Потом локтями. Потом плечами.

– Простите, – извинился Габбинс, когда все обратили на него свои взгляды.

– У нас слишком много предположений, – заметила Мифани. – Мы ничего не знаем наверняка. – Она рискнула посмотреть на Гештальта. Тедди откинулся на спинку стула, но выглядел уже немного спокойнее. – Еретик, вы с Джошуа слышали о каких-либо недавних разработках, которые могли бы привести нас ко всему этому? – Они покачали головами. – Ничего? Ни необычных смертей, ни исчезновений?

– Ничего более необычного, чем обычно, – ответил Габбинс, криво усмехнувшись. – Если бы у нас было хоть малейшее подозрение насчет Правщиков, мы бы давно доложили об этом всему Правлению.

– И что тогда? – спросила Мифани с досадой. – Я соглашусь с вероятностью существования секретной сверхъестественной группы, которая обладает определенной властью, но сама остается в тени. Я вынуждена с этим согласиться, потому что мы сами состоим в такой группе. Но существует предел того, насколько большую тайну можно скрыть. Только подумайте, какими огромными и сильными они должны быть, чтобы завоевать нас. Джошуа, как думаешь, может ли существовать армия, которая готовится к вторжению? Сила, которая способна захватить всю нашу страну?

Экхарт игрался с монеткой. Пока Мифани смотрела на него, он перевернул ее на костяшках, и металл расплавился и стал стекать между пальцев в кулак. А когда он разжал кулак, то на ладони у него оказалась целая монета.

– Нет, – наконец отрезал Экхарт. – Мы бы знали. Нет никакой армии. И быть не может.

– Значит, это что-то другое, – проговорил Габбинс. – Что-то, чего мы не видим.

Остальная часть совещания не содержала ничего ценного, за исключением принятого решения отправить по этому делу всех доступных разведчиков и в дальнейшем проводить такие встречи на регулярной основе. Экхарт и Габбинс руководили особыми группами своих оперативников за рубежом. Гештальт без особого воодушевления предложил возглавить розыск внутри страны.

– Ладья Томас, вы, если желаете, можете вести надзор за текущими операциями в стране.

Если у Мифани и был выбор, то она о нем не знала. По ее разумению это была стандартная оперативная процедура.