залпы лёгкого крейсера. Через тридцать секунд «Веритас Инсигнум» тоже выпустил торпеды, что вынудило противника ещё заметнее скорректировать курс.

Из носовых лучевых установок самого тяжёлого звездолёта Незримых вылетели алые импульсы, и там, где они столкнулись с пустотными щитами, расцветали лиловато-синие всполохи. Придерживаясь своей стандартной тактики, враг прежде всего метил в двигатели, однако ему требовалось больше огневой мощи, чтобы перегрузить энергетические заслоны.

Теперь Вастакруз двигался и говорил непринуждённо, не обращая внимания на то, что всего в паре метров позади него стоит примарх. Когда эскадра эсминцев перезарядила торпедные аппараты, лейтенант приказал ей резко снизить скорость и пройти за «Веритас Инсигнум», чтобы встретить врага по левому борту.

В стратегиум вошёл какой-то жрец Механикума в красном балахоне. Встав у контрольного пульта щитов, он принялся с невероятной скоростью водить стальной рукой по элементам управления. Гидореас видел, что на металле под капюшоном адепта мерцают отражённые алые блики.

В первую очередь хускарл думал о безопасности примарха. Энергетические заслоны лёгкого крейсера не обладали избыточностью, как у более крупных звездолётов, что очень серьёзно повышало его уязвимость к удачным попаданиям. По этому параметру он уступал «Фаланге» в защищённости так же, как каноэ — линкору.

Дорсальная пушка выстрелила одновременно с батареями левого борта, и «Веритас Инсигнум» зарокотал от носа до кормы — вся его конструкция содрогалась от грохота извергаемых фугасных снарядов. Саму пустоту вокруг главного корабля Незримых ненадолго объяло пламя, а его щиты полыхнули белизной, поглощая энергию взрывов и осколки.

Из пустоты примчались лазерные лучи, выпущенные как с носа, так и с «хребта» вражеского звездолёта, проходящего мимо. Его поддерживали огнём из орудий корабли сопровождения, зашедшие на лёгкий крейсер сверху. Тревожно взвыли сирены, предупреждающие о перегрузке пустотных щитов, затем их сменили шаблонные механические фразы сервиторов аварийной службы, которые уведомили о пробоинах в нижней части артиллерийской палубы и в кормовом сегменте корпуса.

«Веритас Инсигнум» взревел, стреляя в ответ. На гололитической проекции замерцали значки, указывающие, что эсминцы снова выпустили торпеды.

На таком относительно близком расстоянии Незримые не сумели уклониться от всех боеголовок, и те детонировали внутри щитов главного корабля, распустившись цветами смертоносной плазмы на его аспидно-сером корпусе. Целая треть одного из бортов за несколько секунд превратилась в шлак. Затем броня сползла с корпуса, будто старая кожа, и из громадной бреши в пустоту посыпались обломки и трупы членов экипажа.

— Прекратить огонь, командир.

Спокойный голос Рогала Дорна прорезал шум стратегиума. Вастакруз в смятении повернулся к примарху.

— Мой господин, мы почти вывели их из строя!

— Я не хочу, чтобы они погибли. Мне нужно, чтобы они бежали, раненые.

— Так точно, господин. Прошу извинить за выплеск эмоций.

— Они объяснимы, командир. Довольствуйся тем, что ты хорошо выполнил свою задачу, и, хотя враг ускользнёт, для нашей экспедиции это победа.

Подняв руку к гололит-схеме, примарх указал на корабли Незримых, которые удалялись от имперской эскадры, однако почти не пытались увеличить дистанцию между собой и «Кокатрицей». Эсминец, уступавший им в вооружении, начал уходить с дороги.

— Мы не можем уверенно утверждать, что у врага есть варп-врата, но если они имеются, то я знаю, как и где их искать, — подытожил Дорн.

— Вы уверены, что мы ищем там, где нужно?

Примитивный сканер челнока ничего не отображал, и Ригантис оглянулся через плечо на Торла. Библиарий, облачённый в тактический дредноутский доспех, занимал большую часть маленького транспортника. Тот факт, что псайкер выбрал один из самых крупных и прочных комплектов брони в арсенале Легионес Астартес, побуждал новатора не очень высоко оценивать собственные шансы на выживание.

— Да, — ответил Имперский Кулак.

Воин сжимал массивный топор с кристаллическим клинком, и оружие занимало последнюю частицу свободного места в пассажирском отсеке. Впрочем, какое бы снаряжение ни выбрал спутник Ригантиса, тот всё равно находился бы в маленькой контрольной капсуле, поскольку купол из армированного стекла предоставлял новатору почти полный круговой обзор. Только кабина экипажа и блок двигателей образовывали коническое слепое пятно позади.

— Если они вообще где-то есть, то впереди нас, — добавил легионер. — Доверьтесь владыке Дорну.

Ригантис посмотрел сквозь купол на пустой звёздный простор, что раскинулся перед ними. Примарх направил их именно сюда, хотя чаще всего Незримые атаковали с противоположной стороны от экспедиционного флота.

— Я доверяю его расчётам, конечно же, — сказал навигатор.

Ему вдруг показалось, что он заметил что-то справа. Потерев стекло оборчатым манжетом рубашки, Эсуин обнаружил, что это просто пятно на упрочнённом стекле. Не будь новатор так сильно напуган, ошибка позабавила бы его.

— Всё, что он говорит, имеет смысл, — произнёс Ригантис. — Я видел схемы, и похоже, что перед нами изначальная точка манёвров Незримых в этой системе. Но у меня два замечания. Во-первых, мы предполагаем, что Незримые появляются только из одной точки. Чтобы прийти к такому выводу, потребовалась значительная экстраполяция[21]. А если даже исходить из того, что так и есть, я не верю, что мы с вами каким-то образом увидим варп-врата.

— Вы сами выдвинули теорию с варп-вратами, — с ухмылкой напомнил ему Торл. — Если уж решили высказать примарху какую-нибудь гипотезу, будьте готовы отвечать за последствия.

— Когда речь шла о проверке концепции, я не собирался ставить на кон мою жизнь, судьбу флота и, возможно, успех всего Ночного крестового похода.

— Предположение выглядит логичным, — продолжил библиарий. — Незримые используют эфир, только не так, как мы, и неважно, на что они полагаются — на врата, некий уникальный двигатель, или вовсе какую-то породу псайкеров, ещё не встречавшуюся нам. Здесь тот же самый варп, из которого я черпаю силу, а вы — смотрите в него. Возможно, перед нами не возникнет зримая вспышка, как при переходе с двигателем имперского образца, но в какой-то момент между реальным пространством и имматериумом неизбежно возникнет разрыв, и один из нас должен будет его почувствовать.

— Да, да, вот только применять логику к варпу — это обычно неверный шаг, ведущий к катастрофе.

Собеседники замолчали. Большую часть предыдущих полутора дней они тоже провели в безмолвии.