– Они нас склеили.

Я попятился и уперся спиной в ограждения. Зрители вокруг орали, глядя вниз, на колесницы.

– Слышишь гул? Это Склейка, она нарушает связь между аналогом и оставшемся в реале телом. Но у охраны Арены такого нет, им владеют только…

– Аскеты, – перебила она.

Теперь я и сам увидел. Толкая зрителей, они расходились, окружая нас. Под капюшонами виднелись изможденные лица с запавшими глазами.

– Жми! – орали вокруг. – Вперед! Обходи слева!

– Склейка – запрещенное заклинание! – рявкнул я. – Очень сложное, только сильный маг может…

Колесницы, объехав холм, мчались по дуге, вновь приближаясь к нашей стороне гоночного поля. Три участника вырвались вперед, остальные отстали. Один из зрителей попытался оттолкнуть аскета, тот сделал быстрое движение. Я увидел, как аналог зрителя съежился и опал. Коричневый плащ распахнулся, под ним сверкнула узкая изогнутая лента боевого заклинания, конец которого аскет сжимал рукой в черной перчатке.

Я перевел взгляд на возбужденно подпрыгивающего купца и приказал Эви:

– Держись за меня!

Купец заверещал, когда я обеими руками вцепился в длинный жгут, одно из множества заклинаний, свисающих с ремней, что опоясывали его комбинезон. Я сорвал жгут, глядя то вниз, на колесницы, то на аскетов, и закрепил конец на ограждении. Аскет бежал к нам, разматывая светящуюся ленту, до того спрятанную под плащом. Купец попытался оттолкнуть меня, я схватил его, перегибая через ограждение. Эви обхватила меня сзади, сцепила руки на моей груди. Зрители пятились от нас, купец орал и брыкался. Я выждал еще мгновение, ухватил его за ноги и резко поднял, переворачивая. Светящаяся лента аскетского заклинания развернулась, а я вместе с Эви прыгнул.

Если бы в реале я рухнул с такой высоты, да еще и с эльфийкой на спине, то переломал бы себе ноги. Над головой заклинание Кнута ударило в ограждение и взорвалось снопом искр. Притороченный мною жгут, конец которого я удерживал одной рукой, начал натягиваться, истончаясь. Мы упали на купца, который, в свою очередь, упал на одну из колесниц. Управляющий этой колесницей гонщик посмотрел на меня, на жгут в моих руках, на аскета, перегнувшегося через ограждение и замахивающегося Кнутом… и решил, что это чересчур много за те деньги, которые он заплатил, чтобы участвовать в гонках. Его аналог стал прозрачным и исчез. Впрочем, мне было не до того. Упав, я повалился на бок, не выпуская жгут, который уже стал толщиной с волос и звенел от напряжения. Колесница неслась дальше, над раскалившимся от удара ограждением аскет замахивался Кнутом. Я выпустил заклинание.

Получивший свободу жгут взвизгнул, когда накопившееся в нем напряжение высвободилось, взметнулся к ограждению и хлестнул по аскету.

Я глянул вперед и выругался, увидев, что в эту колесницу впряжена тройка гарпий. Они летели низко над землей. Теперь, когда исчезнувший гонщик перестал направлять их движение при помощи длинных вожжей, твари неслись, не разбирая дороги.

– Гарпии! – простонал я и чихнул.

Мы пока еще не покинули гоночной колеи, но приближались к ее левому краю. Соседняя колесница, запряженная могучим кентавром, начала притормаживать, когда управляющий ею гонщик понял, что сейчас мы столкнемся.

Холмы и деревья проносились мимо. Я поднялся на колени, пытаясь сообразить, что теперь делать. Гарпии орали, ругались и пытались укусить друг друга. У этих созданий женские головы с черными и очень грязными волосами, мощные крылья и птичьи тела. Больше всего они напоминают торговок с базара – самых горластых, вздорных и визгливых торговок с самой занюханной толкучки, какую только можно себе вообразить. И еще от них воняет. Сейчас эта вонь подобно пенной струе от быстро плывущего корабля расходилась позади гарпий.

Несколько колесниц неслось впереди, несколько – сзади. Хуже всего, что вожжи волочились по земле, я не мог управлять гарпиями. От далекой смотровой площадки с толпой аналогов в нашу сторону летели три фигуры, развернувшиеся плащи помогали им парить в эфире, который заменяет в Патине воздух. Эви стояла на коленях, перебирая руками спутанный клубок заклинаний.

– А где купец? – прокричал я и тут же сам понял. В Патине ты можешь потерять сознание точно так же, как и в реале, именно это и произошло с купцом после падения на колесницу. Но он мог позволить себе дорогостоящее охранное заклинание Томагавк, которое и отсекло его сознание от Патины, когда определило, что с хозяином что-то не так. Разница в том, что если бы купец покинул Патину по своей воле, то исчез бы вместе со своими заклинаниями, но Томагавк не был на это рассчитан. Все заклинания, увешивающие аналог купца, остались здесь, и теперь Эви скручивала их в тугой узел.

– Что ты делаешь? – прокричал я.

Она подняла голову.

– Сколько будет действовать Склейка?

– Несколько минут.

Я опять чихнул и зажмурился, кулаками пытаясь протереть слезящиеся глаза. Вонь гарпий окутывала колесницу. Крылатые твари уже покинули гоночную дорогу и неслись вдоль берега реки. Те, кто создавал этот зал, постарались на славу: свист ветра в ушах, тугой поток встречного эфира, несущиеся назад деревья… иллюзия бешеной гонки была полной.

– Сейчас догонят… – Эви смотрела вверх. Из низкого неба с одинаковыми облачками-овечками на нас падали три крылатые фигуры. – Пока Склейка не перестала действовать, надо…

– Я не пойду с тобой в зал Багрового Острова! Это экстремальная игра для психов, которым надоело жить! Там можно сдохнуть по-настоящему!

Она выпрямилась с клубком заклинаний в руках. Колесница качнулась назад, когда гарпии понеслись над склоном холма, крайнего в ряду тех, что замыкали гоночное поле.

– У меня аллергия на гарпий! – простонал я.

Три крылатые фигуры уже отчетливо виднелись на фоне неба. Передняя сжимала Кнут. Аскет взмахнул заклинанием, оно свилось спиралью и устремилось к нам – но тут гарпии достигли вершины холма, и мы взлетели, как с трамплина.

На мгновение я увидел все гоночное поле, далекую площадку с фигурками зрителей, вереницу игрушечных колесниц, скрытые синеватой дымкой стены зала Гонок…

Одна стена была теперь совсем близко. Ее поверхность напоминала очень толстое стекло, поначалу прозрачное, эфемерное, но постепенно густеющее.

Развернувшись спиной к тварям, я потянулся к Эви, чтобы отобрать у нее клубок заклинаний, но не успел.

В последний момент до скудных умишек гарпий все же дошло, что впереди стена зала. Они попытались притормозить. Эви, встав во весь рост и широко размахнувшись, швырнула заклинания вперед по ходу нашего движения.

Скорость полета немного замедлилась, я покачнулся, хватаясь за борта колесницы, и аскет, пытавшийся ударить Кнутом, промазал. Горящая лента пронеслась над нами и впилась в стену зала. Одновременно клубок заклинаний попал туда же, и через мгновение в это же место влипли верещащие от страха гарпии, а за ними – и колесница. Раздался такой звук, будто огромная каменная глыба с высокого обрыва упала в воду. Я повалился на дно колесницы. Стена зала с хлюпаньем прогнулась. Образовалась бурлящая воронка. Расширяясь и засасывая в себя колесницу, она продавила стену, достигла противоположной ее стороны, и тут сила поверхностного натяжения магии, которая образовывала зал, наконец взяла свое. С оглушающим хлопком воронка исчезла, стена затянулась, а нас, как пробку из огромной бутылки, выплюнуло в соседний зал.