– Простите, сэр. – (Джеймс поднял глаза. Перед ним стоял тот же самый человек, что проводил их в клуб.) – Мне очень жаль, мистер Тренчард, но деловые бумаги запрещены во всех помещениях этого здания. И это уже правило. К сожалению, – прибавил он, на тот случай, если его грубость сочтут чрезмерной.

– Да, конечно. – У Джеймса покраснели уши. Ну вот, приходится терпеть очередное унижение. Неужели ему так и не дадут проявить достоинство перед собственным внуком?

– Это моя вина, – вступился Чарльз. – Я попросил мистера Тренчарда показать мне бумаги. Я не член клуба, так что, надеюсь, мое невежество можно простить.

– Благодарю вас, сэр.

Клубный слуга удалился. Джеймс смотрел на сидевшего напротив него молодого человека и думал о том, что этот мальчик никогда не узнает чувства неопределенности собственного положения, так отравлявшее когда-то жизнь его деду. Чарльза Поупа уязвить не так-то легко, он и сам не ударит в грязь лицом, не растеряется на светском рауте.

– До чего же они тут назойливы, – заметил Чарльз. – Лучше бы гордились таким членом клуба, который в состоянии показать деловые бумаги.

Тренчард опустил взгляд на стол. Чарльз явно его выгораживал. Разумеется, он должен был встать на защиту своего покровителя, но, помимо этого, столь открытое проявление чувств означало также, что он испытывает к Джеймсу искреннее расположение. От этой мысли на душе у Тренчарда стало хорошо. Когда прибыла первая перемена блюд, оба с аппетитом принялись за еду, и остаток обеда прошел без происшествий. Ели лосося и куропатку, и яблочные снежки, вслед за которыми подали ломтики чеддера с кубиками айвового желе.

«Я обедаю с внуком!» – думал Джеймс, и сердце плясало в груди так, что чуть не разрывало жилет.

– По-моему, неплохо, а вы как думаете? – Тренчард допил бокал портвейна, который они заказали к сыру. – Учитывая репутацию, которой пользуется здешняя кухня.

– Мне кажется, сэр, что все было просто великолепно, – сказал Чарльз и посерьезнел. – Но, боюсь, мне пора. Я и так уже слишком долго отсутствовал.

Джеймс отодвинул стул и встал:

– Идемте вместе.

Они неторопливо вышли в холл и наткнулись на взбешенного Оливера Тренчарда.

– Оливер? Как ты узнал, где я?

– У тебя в конторе сказали, что ты поехал в «Атенеум». Я уже двадцать минут жду.

– Почему ты не попросил позвать меня?

– Потому что мне назвали время, в которое ты пришел, и я поверить не мог, что обычный обед займет у тебя целых полтора часа! Когда это тебя приняли в члены клуба?

От его капризного тона становилось неловко. «Ну и дурной же пример для подражания он подает своему племяннику!» – подумал Джеймс, терпеливо дожидаясь, пока Оливер не успокоится и не придет в себя.

– Прошу прощения, что заставил тебя понапрасну потратить время, – сказал Джеймс. – Мы с мистером Поупом отмечали хорошие известия.

– С мистером Поупом? – Оливер резко повернул голову. Ослепленный яростью, он не заметил стоявшего рядом молодого человека. – Мистер Поуп? А вы-то что здесь делаете? – Тренчард-младший едва сдерживался.

– Мы вместе обедали, – вежливо и дипломатично, как он умел, сказал Чарльз, но это не возымело эффекта.

– С чего бы вдруг?

– Мистер Поуп узнал отличные новости, – заявил Джеймс. – Он сумел добыть все средства, которые необходимы для его предприятия. А я только что получил извещение о том, что меня приняли в члены этого клуба, и поэтому мы пришли сюда праздновать.

– Он получил дополнительные средства?! – Оливер переводил взгляд с одного мужчины на другого.

– Ваш отец был ко мне исключительно добр и всячески поддерживал меня, – пояснил Чарльз, но если он хотел таким образом остановить поток гнева, изливаемого Оливером, то цель достигнута не была.

– Но вы ведь уже и так знали, что мой отец согласен дать вам денег. Вы же не это сегодня праздновали?

– Нет. Сегодня я с удовлетворением узнал, что еще один пайщик готов ссудить все необходимые мне средства и даже больше.

Оливер изумленно вытаращился на него:

– Да я смотрю, вы в этом поднаторели, мистер Поуп, ловко научились заставлять людей раскошеливаться. И чем только вы вызываете в них такое воодушевление? Вспомнить хоть графиню Брокенхёрст, которая водила вас по своей гостиной, как призовую корову. Мне бы ваши таланты, мистер Поуп, я бы мигом разделался со всеми своими неприятностями.

– Достаточно! – Джеймса терзало чувство вины. Печальная правда заключалась в том, что своего незаконнорожденного внука он предпочитал законнорожденному сыну. Видимо, Оливер, хотя и не знал всей правды, но подсознательно это чувствовал и ревновал отца к Чарльзу. – Если леди Брокенхёрст решила поддержать мистера Поупа, – резко начал он, – то нас это не касается…

– Леди Брокенхёрст? – На сей раз лицо Оливера выражало полнейшее изумление. – Стало быть, едва заинтересовавшись вашим сомнительным начинанием, леди Брокенхёрст тут же выдала вам все необходимые средства? Вот это скорость! – Голос Оливера сочился ядом.

Джеймс мысленно выбранил себя. Он сам выдал секрет, совершенно не собираясь этого делать. Ну да что толку теперь сожалеть, сказанного не вернешь.

Чарльз попытался внести ясность:

– Графиня убеждена в успехе моего предприятия, это правда. И она рассчитывает получить с него прибыль.

– План мистера Поупа очень разумный, – подтвердил Джеймс. – Леди Брокенхёрст приняла мудрое решение.

– Да неужели? – прищурился Оливер.

Повисла пауза. Чарльз неловко переминался с ноги на ногу.

– Спасибо за обед, мистер Тренчард, – наконец сказал он. – Но теперь, джентльмены, я должен вас оставить.

Он коротко кивнул Оливеру и вышел из клуба.

Сын повернулся к отцу.

– Не просветишь ли ты меня, как следует обращаться к этому человеку? – спросил он, в притворном удивлении подняв брови. – Я просто не понимаю, с какой стати сперва мой отец, а теперь еще и графиня Брокенхёрст дает деньги какому-то пробивному малому без роду без племени, который неизвестно откуда взялся. Что за этим кроется? Папа, ты явно о чем-то умалчиваешь.

– Ошибаешься. Чарльз умен, талантлив, да и дело он затеял перспективное. – Джеймс и сам чувствовал, что ограничивается общими фразами. – А его покойный отец, преподобный мистер Поуп, был моим старым другом…

– Настолько старым, что я про него никогда не слышал?

– Разве? – сухо улыбнулся Джеймс. – Так вот, он просил меня присмотреть за его сыном, когда Чарльз впервые оказался в Лондоне и заинтересовался торговлей хлопком. Разумеется, услышав, что его отец умер, я почувствовал еще бóльшую ответственность за этого милого юношу и решил помочь ему по мере сил.

– Тебе это неплохо удалось, как я погляжу. – Голос Оливера почти срывался на визг. – Ты весьма помог этому, как ты выразился, милому юноше.