Внезапно до нее дошло, что она ходит вокруг магазина, и это уже второй круг – а может, третий или даже четвертый. Должно быть, она пыталась отыскать свою машину, но каждый раз, не найдя ее, забывала об этом и принималась искать снова. А забывала она из-за того, что ее ударили по голове, изнасиловали, едва не задушили, и теперь ее накрыл шок. Возможно, у нее кровоизлияние в мозг. Как узнать наверняка? Только если очнешься и увидишь ангелов, они-то тебе и расскажут. Ветер усилился, звяканье вывески стало громче. «ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ».

– «Севен-ап». – Голос осип, но все же функционировал. – Вот откуда эта реклама. Тебе понравится, – неожиданно для себя запела она. У нее обычно неплохо получалось петь, а после попытки удушения в голосе появилась приятная хрипотца, как у Бонни Тайлер. – «Севен-ап»… лучше нет… как вкус сигарет! – Ой, тут, кажется, нестыковочка. В любом случае, раз уж голос приобрел такую приятную хрипотцу, стоит спеть что-нибудь более достойное, чем дурацкие рекламные слоганы; если тебя изнасиловали и бросили в дренажную трубу к двум гниющим трупам, надо вынести из этого хоть что-то хорошее.

Спою-ка «Сердечную боль» Бонни Тайлер. Я помню слова. Наверняка смогу вытащить из бездонных закромов памяти – главной сокровищницы любого писателя…

Она снова вырубилась.

11

Тесс сидела на камне и плакала навзрыд. Плечи по-прежнему укрывал рваный коврик. В паху все горело. Судя по кислому привкусу во рту, где-то на пути между магазином и камнем ее стошнило, но она ничего не помнила. Помнила только…

Меня изнасиловали. Меня изнасиловали. Меня изнасиловали!

– Не ты первая, не ты последняя. – Это жесткое, но справедливое утверждение, вырвавшееся между всхлипываниями, не смогло ее утешить.

Он пытался меня убить. Чуть не убил!

Да-да. Однако промах громилы тоже не показался ей таким уж утешением. Она посмотрела налево в сторону магазина, оставшегося в пятидесяти ярдах от нее.

Он убил других женщин! Они лежат там, в трубе! По ним ползают насекомые, а им уже все равно!

– Да-да, – проговорила она голосом Бонни Тайлер и снова погрузилась в небытие.

12

Тесс брела по Стэгг-роуд, распевая «Сердечную боль». Сзади послышался звук мотора. Она резко обернулась и едва не потеряла равновесие: на вершине пригорка, с которого она спустилась, показался свет фар. Это он. Громила. Он вернулся в магазин, увидел, что ее одежда исчезла, заглянул в трубу, понял, что она сбежала, и отправился на поиски.

Тесс бросилась в кювет. Споткнувшись, приземлилась на одно колено, выронила коврик, вскочила и кинулась в кусты. Ветка до крови оцарапала лицо. Словно со стороны послышался ее собственный испуганный плач. Она опустилась на четвереньки, растрепанные волосы упали на глаза.

Дорогу озарил свет фар. Тесс ясно увидела брошенный коврик и поняла – Громила тоже его увидит. Он остановится и вылезет из машины. Она попытается сбежать, но он ее поймает. Она закричит, но никто не услышит. В подобных историях именно так и происходит. Он убьет ее, но сперва снова изнасилует.

Машина – обычная легковушка, не пикап – проехала мимо, не замедлив хода. Оттуда на полную громкость звучала песня группы «Бэкмен-Тернер овердрайв»: «Де-де-детка, ты еще ничего не ви-ви-видала». Наконец габаритные огни скрылись во тьме. Чувствуя, что вот-вот снова вырубится, Тесс похлопала себя по щекам.

– Нет! – прорычала она голосом Бонни Тайлер. – Нет.

Ей отчаянно хотелось свернуться клубком где-нибудь под кустом, но она понимала – это не выход. Луна клонилась к горизонту. Видимо, скоро рассвет. Оставаться здесь нельзя. Прятаться нет смысла. Надо думать, что делать дальше.

Вытащив из кювета коврик, Тесс накинула его на плечи, дотронулась до ушей, уже зная, чего ожидать. Бриллиантовые серьги, одна из немногих ее драгоценностей, исчезли. Она снова разрыдалась, но приступ вскоре миновал. Наконец Тесс вернулась к реальности – по крайней мере, ощутила себя в здравом уме и в собственном теле.

Думай, Тесса Джин!

Ладно, попробуем. Но думать будем на ходу. И хватит петь – изменившийся голос звучал уж слишком зловеще. Словно, изнасиловав ее, громила создал новую женщину. Ей не хотелось становиться новой женщиной. Она нравилась себе прежней.

Надо двигаться вперед. Идти в лунном свете, волоча за собой собственную тень. Что это за дорога? Стэгг-роуд. Если верить Тому, когда Тесс угодила в ловушку громилы, до пересечения Стэгг-роуд и сорок седьмого шоссе оставалось около четырех миль. Не так уж плохо; чтобы держать себя в форме, она старалась ходить по три мили в день, в ненастную погоду на помощь приходила беговая дорожка. Правда, это ее первый поход в качестве Новой Тесс – истерзанной, окровавленной, охрипшей. Но есть и хорошая сторона: она согреется, одежда подсохнет, и туфли у нее без каблуков. Будь на ней босоножки на шпильках, ночной променад получился бы куда менее приятным. Впрочем, его и так нельзя назвать удачным. Нет, нет, нет…

Думай!

Но прежде чем Тесс успела собраться с мыслями, впереди мелькнул свет фар. Она нырнула в подлесок, на сей раз крепко вцепившись в коврик. К счастью, это снова оказалась легковушка. Водитель ее не заметил.

Все равно это мог быть он. Вдруг он поменял автомобиль. Вернулся домой, в свое логово, и взял другую машину. Подумал: «Она увидит легковушку и выйдет из укрытия. Проголосует, тут-то я ее и поймаю».

Да-да, именно так и происходит в фильмах ужасов, верно? «Кричащие жертвы‐4», или «Ужас на Стэгг-роуд‐2», или…

Чтобы не потерять сознание, Тесс снова шлепнула себя по щеке. Вот доберется она домой, накормит кота, уляжется в постель (предварительно заперев все замки и включив все лампы) – и тогда вырубится. Но не сейчас. Нет, ни за что. Сейчас надо идти, прячась от машин. Если повезет, она доберется до сорок седьмого шоссе, а там наверняка есть магазин. Настоящий, работающий магазин. Кошелек остался в «форде» (где бы он ни находился), зато она помнит номер телефонной карточки: номер домашнего телефона плюс 9712. Просто как дважды два.

На обочине стоял дорожный указатель. В лунном свете Тесс прочла:

ВЫ ВЪЕХАЛИ В КОУЛВИЧ

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!

– Привет, Коулвич, – прошептала она. – Тебе понравится.

Тесс знала этот населенный пункт, местные называли его «Коллич», – один из множества городков в Новой Англии, в прежние времена преуспевавших за счет текстильных фабрик и продолжающих бороться за жизнь в век свободной торговли, когда брюки и пиджаки современных американцев шьются в Азии и Центральной Америке, – вероятно, детьми, не умеющими читать и писать. Тесс дошла до его окраины. Осталось найти телефон-автомат.

А потом?

Потом… что потом?

– Вызову лимузин, – проговорила Тесс. На нее снизошло озарение. Да, именно так и нужно поступить. Если это Коулвич, значит, до ее родного Коннектикута миль тридцать, не больше. Служба проката лимузинов, которой она пользовалась, чтобы добраться до аэропорта, или в Хартфорд, или в Нью-Йорк (Тесс старалась по возможности не ездить на машине в