В коридоре послышались голоса, а потом я ощутила, как пульс ударил в мозг, а горло сдавило от понимания, что Андрей совсем рядом.

Сделай шаг, и…

— Приехала. — Орлов шагнул в кухню и бросил ключи от моей приорки на стол. Стянул с плеч кожану и повесил на спинку стула. Он вообще не изменился, единственное, что бросилось в глаза это отпечаток усталости в его плавных движениях. Такие же темные волосы, такой же широкий разворот плеч. Они кажется стали даже шире. Такой же до жути самоуверенный взгляд. И голос. Такой же как помнила. Господи, как же я его люблю…

— Приехала… — Повторила эхом, не чувствуя тела от волнения. Только воспаленный мозг и сорвавшееся с цепи сердце.

Андрей окинул меня изучающим взглядом и мои любимые губы поджались.

Волевой подбородок дернулся чуть вверх, а хищные глаза цвета самого яркого жидкого огня впились в мое лицо, и я ощутила, как вдоль позвоночника рассыпаются мурашки, когда Орлов шагнул навстречу.

Вжалась в край подоконника, но это не спасло, он преодолел разделявшее нас расстояние парой шагов и навис сверху недовольно изрекая.

— Почему так долго, Света? Почему так долго? — Руки опустились на гладкую поверхность за моей спиной, отрезая мне пути к отступлению, а лицо оказалось в сантиметре от моего. — Два гребаных месяца. Ты издеваешься?

Отрицательно помотала головой, не в силах отвести взгляд от омута его глаз.

Прикрыл свои и повел подбородком в сторону, словно его крыло и он изо всех сил старался держать себя в руках.

— Это был первый и единственный раз, поняла меня.

Так же молча закивала, подавляя все расцветающую улыбку на губах, пока сердце ломало ребра от пьянящей душу любви к этому огромному рассерженному зверю, который послал к чертям всю свою жизнь ради непримечательной и до жути напуганной сейчас девушки.

— Люблю тебя. — Сорвалось так естественно, словно я родилась с этой фразой на губах. На выдохе потянулась к Андрею и коснулась уголка его губ своими. А потом коснулась щеки, скулы, подбородка, всего до чего дотягивалась, потому что дышала им. Растворялась в нем. Жила им. А он молчал. Опустил веки и замер, ловя каждое мое движение, млея от близости, сходя с ума от понимания, что это я, а не видение. — Прости, что я так долго. Прости.

— Малышка… — Сгреб талию и сжал меня так сильно, что стало больно. Запищала, ослабил хватку и, перехватив удобнее, зашагал со мной в мою комнату, ни на секунду не отрывая своих рук от моего тела. Вдыхал запах волос, сминал нетерпеливыми пальцами, рычал как одержимый, когда продолжала целовать его, потому что не удавалось насытиться им. Было мало, хотелось еще и еще. Еще ближе, еще острее, еще безумнее.

Андрей внес меня в комнату и шагнул к кровати.

Словно издалека услышала щелчок закрываемой входной двери, видимо родители ушли на работу, оставив нас наедине.

Приготовилась падать и зажмурилась, но он очень деликатно нежно опустил меня на покрывало и лег рядом, сорванно дыша.

— Люблю тебя. — Коснулся скул пальцами, повторяя контур, и согрел взглядом мое лицо. И тут же словно опомнившись, поднялся с кровати и потянул меня за собой. Села, глядя как Орлов полез в шкаф, роясь в белье, а потом повернулся и потянул меня за руку, чтобы встала на ноги. — Поживее, Света, пока тебе снова не взбрело в голову уехать на месяцок, или пока тебя не стали мучать провалы в памяти…

Господи, ну что за человек!

Встал на одно колено и, открыв бархатную коробочку, небрежно отбросил в сторону, достав из нее самое невероятное кольцо.

— Ты выйдешь за меня. — Может быть, я была измотана и устала, но в его словах не было и намека на вопрос. Сухая констатация факта, не смотря на позу, отдающую дань традициям предков. Округлившимися глазами смотрела на стоящего на колене у моих ног Андрея и хлопала ресницами, не зная как выразить тот океан чувств, что он во мне разбудил. — Скажи, да, малышка. Просто скажи да.

Кивнула, когда надел на мой палец кольцо и поднялся, целуя меня в раскрывшиеся от удивления губы.

— Орлов, ты где взял кольцо? — Перевела ошалелый взгляд на ободок на пальце и едва не ослепла от блеска крошечных камней, обрамлявших красивой формы прозрачный как слеза камешек. Это явно не хрусталь…

— Успел до этой хрени с арестами. Купил, за день до твоего отъезда. Раньше хотел тебе его подарить, но ты умчала на юг.

Прикрыла глаза, сокрушенно качая головой, и почувствовала, как Андрей коснулся моей макушки губами.

— Я слышала твой разговор со Славой утром. А потом мне Боря сказал, что ты с Таней был в тот вечер. Поэтому и уехала…

Андрей чертыхнулся, и отстранился, заглядывая мне в глаза.

— Отец всегда так. Рубит с плеча, а потом как одумается, начинает выходы искать из положения. Он тем же вечером ко мне подошел и извинился за резкость. Жаль, что ты и этот разговор не слышала.

Щеки заалели, и я опустила голову, вдыхая знакомый до боли аромат геля для душа любимого мужчины.

— А с Таней я разговаривал по поводу дурацкой договоренности родителей. Хотел ее урезонить, чтобы отцу сказала, что тоже против. Но она пыталась меня переубедить, на принцип пошла, как и ее папаша. Но мы этот вопрос уже решили. Отец, так сказать, в благодарность их семье в налоговую отчеты послал, только не липовые, какие они привыкли туда отдавать, а настоящие. Так что Диму тоже кризис коснется. Но это уже не наши проблемы.

Улыбнулась, понимая, что ошибалась. Радуясь, что ошибалась.

Он не был с ней, не был! А я дурочка только себя накрутила…

— Я понимаю, что эта тема рано или поздно поднимется, поэтому сразу скажу. — Андрей снова обхватил мое лицо ладонями и заглянул в глаза. — С Таней у меня уже давно ничего не было. Я ее просто как декорацию использовал, чтобы тебя позлить. Долбоеб. Исправлюсь. Поняла теперь?

Кивнула, чувствуя как щеки горят.

— Я не спал с ней, хотя и не разубеждал тебя в обратном. Дураком был.

И я была дурой.

— Я ревновала. — Накрыла его кисть своей и поцеловала в ладошку. — С ума сходила от этого…

— Знаю. Прости. Я тоже всех парней пиздил, кто с тобой заговорить осмелился. О некоторых ты даже не догадываешься…

Распахнула глаза, поражаясь услышанному.

— Да ты страшный человек, Орлов.

— Просто своё никому не готов отдавать. — Поднял меня на руки и вновь опустил на кровать, ложась сверху. — А ты, Света, моё. Поняла теперь?

Зал был полон гостей. Мужчины в смокингах, женщины в вечерних нарядах, всюду гул голосов и смеха, звон бокалов и звуки живого оркестра. Круглые столы, покрытые белоснежными скатертями, ломились от закусок, шампанское лилось рекой, а мы еще даже не дошли до церемонии разрезания свадебного торта.