— Я потерял работу, Катерина, — объявил он. — Они меня вышвырнули.

— Что? Как они могли тебя вышвырнуть?

— Они обвинили меня в краже, но я этого не делал. — Он уронил голову на руки. — Клянусь Богом, Катерина, я этого не делал.

Мало-помалу мне все-таки удалось вытянуть из него, что произошло. Витторио, главный официант, весь день не спускал с него глаз, и Беппи старался изо всех сил. В конце смены Витторио прошел за ним в раздевалку, где все официанты хранили свою верхнюю одежду.

— Он сказал, что к нему поступили жалобы, что в ресторане кто-то ворует. А через минуту я надеваю пальто, и из кармана выпадает вилка. А там и другие вещи: ножи, ложка, маленький соусник, — все лучшее столовое серебро. Я его туда не клал и ума не приложу, кто мог это сделать. Кто может так меня ненавидеть, Катерина?

Разумеется, я знала ответ, но по-прежнему боялась сказать. Мне на помощь, как всегда, пришел Анастасио. Он налил Беппи большой стакан виски и тихо произнес:

— Твой друг Джанфранко, кто же еще.

Беппи резко вскинул голову, вытаращив глаза.

— Джанфранко? Но ведь его даже нет в Риме.

Анастасио многозначительно вскинул брови. Потом повернулся ко мне и сказал:

— Кэтрин, по-моему, вам с Беппи есть что обсудить. Пусть он спокойно допивает свой виски, а потом почему бы вам не пройтись вокруг пьяццы разок-другой? А я и один здесь управлюсь.

Делать было нечего: я накинула свое новенькое синее пальто и невольно потерлась щекой о мягкий меховой воротник. Разумеется, я страшилась этого разговора, но в то же время сознавала, что Анастасио прав. Пришло время Беппи узнать правду о своем друге.

Мы сели у фонтана. Когда мы приходили сюда в последний раз, наше настроение было намного радужнее. Рассказывая Беппи о неуклюжей попытке его друга провести со мной ночь в машине, я видела, что Беппи разъярился не на шутку. Таким бешеным я его еще не видела.

— Почему ты раньше молчала?

— Я боялась.

Он вполголоса выругался:

— Cose da pazzi![29]Видишь, что ты наделала? Если бы ты сразу все мне рассказала, с моей сестрой ничего бы не случилось.

— Мне очень жаль.

— Жаль? Да уж, тебе жаль, кто бы сомневался.

Он говорил непривычно едким тоном, будто во всем, что случилось, винил меня, будто я сама всеми правдами и неправдами добивалась внимания Джанфранко. Эта вопиющая несправедливость причинила мне боль, но спорить было некогда.

— Может, ты все им объяснишь и они возьмут тебя обратно? — спросила я.

Он покачал головой:

— В этом бизнесе человеку дается один-единственный шанс. Теперь мне в большие отели путь заказан. Держу пари, они уже повсюду обо мне раззвонили. Может, где-нибудь в траттории мне еще и дадут место. — Он снова уронил голову на руки. — Какой ужас… Какой позор…

Он проводил меня до пансиона синьоры Люси и ушел, не поцеловав на прощание. На другое утро Анастасио рассказал мне, что Беппи вернулся в бар и осушил бутылку виски. Он не появился ни в тот день, ни на следующий, и я не представляла себе, где его искать. Он снимал комнату вместе с другим официантом из отеля, но я никогда там не бывала, знала только, что это недалеко от Испанской лестницы.

Я чувствовала себя несчастной и виноватой, но в то же время сердилась на него. Все это случилось не по моей вине. Несомненно, когда Беппи немного остынет, он поймет, что сам заварил эту кашу. Ведь это именно он попросил своего друга присмотреть за мной.

Чтобы убить время, я все время занималась уборкой. Никогда прежде зеркала и хромированные поверхности в баре Анастасио не начищались до такого зеркального блеска и из дальних уголков не выметались так тщательно мельчайшие частички пыли и грязи. Я пыталась отвлечься от мыслей о Беппи, снимая с полок все до единой бутылки со спиртным и стирая с них пыль. Я даже заставила Анастасио отодвинуть от стены огромный холодильник, чтобы протереть пол и под ним.

Прошла неделя, а Беппи так и не появился. Я была в отчаянии. Как-то вечером, сидя у себя в комнате, я подсчитывала деньги, пытаясь сообразить, хватит ли мне на билет до дома. С некоторых пор отъезд казался мне единственно правильным решением.

Направляясь к вокзалу разузнать насчет билета, я услышала, как Беппи окликнул меня по имени:

— Катерина, стой. Подожди меня.

Я обернулась и увидела, что он бежит за мной. У меня возникло ощущение, будто у меня открылась незажившая рана. Мне сразу захотелось сделаться невидимой и убежать. Несмотря на то что я мечтала о встрече с Беппи, я запаниковала, как только увидела его. Вместо того чтобы остановиться и подождать, я пустилась наутек, по пути огибая толпы народу и все время слыша, как Беппи у меня за спиной выкрикивает мое имя:

— Катерина, не убегай! Я только хочу с тобой поговорить.

Я свернула на боковую улочку, ведущую к фонтану Треви, и наткнулась на сплошную стену туристов. Какая-то американка крепко прижала к груди сумочку, будто я собиралась ее выхватить, а ее муж выбранил меня:

— Эй ты, смотри, куда бежишь!

Когда Беппи догнал меня и схватил за плечи, они все как по команде уставились на нас.

— Катерина, почему ты от меня убегаешь? — спросил он, с трудом переводя дух.

Я попыталась высвободиться из его объятий:

— Отпусти.

— Не отпущу, пока не скажешь, почему ты от меня убегаешь.

— А ты думаешь, что можно забыть обо мне на целую неделю, а потом ожидать, что я обрадуюсь до смерти, когда ты наконец соизволишь появиться? — Теперь настал мой черед разозлиться. — Ты не можешь винить меня во всех своих бедах! Это несправедливо! Просто несправедливо!

— Я знаю, знаю. Давай отойдем подальше от этих людей и присядем на минутку у фонтана, а то, похоже, они решили, что мы тут комедию ломаем. — Он выразительно кивнул в сторону сгоравших от любопытства американцев. — Я должен кое-что тебе сказать.

Я позволила отвести себя к деревянной лавочке и неохотно присела рядом с Беппи, уставившись на фонтан и ожидая, что он первым нарушит молчание.

— Прости, что я так неожиданно исчез, но мне нужно было время, чтобы все обдумать. — Он сделал паузу и подождал моей реакции. Я чуть заметно кивнула, и он продолжал: — Знаю, ты ни в чем не виновата, и с моей стороны было глупо валить все на тебя. Я должен был злиться на него, а не на тебя.

— Но неужели ты не видел, что он за человек? Этого я никогда не могла понять! Даже Анастасио ему не доверяет, а он едва его знает.

— Он был моим другом.

— Да, но почему? — Я повернула голову и только тут поняла, как он смущен и подавлен.

— Он был моим другом с тех пор, как я себя помню, — чуть слышно проговорил он. — Мы с ним однолетки и всегда все делали вместе. До того как нам в дом провели воду, он помогал мне водить коз к фонтану на главную площадь. Летом мы ловили угрей, а в начале зимы расставляли силки и ловили певчих птиц, улетавших на юг. Джанфранко был мне как брат. Я так его любил, Катерина! До сих пор не могу поверить, что он на такое способен.