Похоже, однако, что помимо поиска «ядерных торпед» в прибрежных водах, основным направлением деятельности комиссии стала кампания клеветы против кандидата в премьеры Романо Проди. По их заявлениям, Проди «работал на КГБ». По загадочному стечению обстоятельств, именно он был основным политическим конкурентом партии главы «комиссии Митрохина», господина Гуццанти. А для придания этим бредовым обвинениям хоть какой-то весомости, комиссии нужен был хоть какой-то живой «свидетель», имеющий отношение к экс-КГБ. Вот тут комиссии и подвернулся Александр Литвиненко.

Непосредственное знакомство Скарамеллы и Литвиненко относится, по-видимому, к 2005 году. Реальные обстоятельства аферы, в которую оказались замешаны они оба, до сих пор (в основном) покрыты туманом. Несомненно одно: основной целью пары мошенников был некий Александр Талик – совершенно никому не известный украинский эмигрант, давно уехавший из СССР в Италию, и с тех пор проживающий в Неаполе. По аналогии с «делом об отравленной авторучке» – эту историю можно назвать «делом о гранатах в Библиях»:

Но отступать Литвиненко не собирался. В октябре 2005 г. он заявил, что раскрыл агента ФСБ в Неаполе – человека, который, по его мнению, работал под мощным прикрытием с 1999 г. Этот агент ФСБ родился на Украине и, как считал Литвиненко, был тесно связан с шайкой Могилевича. Его имя – Александр Талик, он родился в 1970 г. и, согласно итальянскому досье и показаниям, данным позже в итальянском суде, прежде, чем его завербовали в ФСБ, где он дослужился до капитана, служил в Красной армии.

В ходе того же судебного слушания Талик признался, что работал в ФСБ до 1977 г.,но отрицал все остальное. Он заявил, что Скарамелла пытался вынудить его дать комиссии информацию о Могилевиче и украинских криминальных авторитетах, живущих в Италии. Когда он отказался, Литвиненко и Скарамелла якобы прибегли к уловке: попытались вовлечь Талика в преступный сговор, надеясь, что это убедит его пойти на сотрудничество.

Если верить Талику, то в октябре Литвиненко отправил Скарамелле факс, в котором сообщал, что российские спецслужбы намерены убить брата Литвиненко Максима, Скарамеллу и одного из политических соратников Берлускони. Подробности плана выглядели довольно странно: белый микроавтобус с украинскими номерами якобы вез из Киева в Неаполь партию экземпляров Библии, внутри которых были спрятаны гранаты. Они должны были быть использованы для покушения на трех вышеуказанных лиц. Получателем оружия и наемным убийцей был якобы Талик.

Литвиненко и его брат сообщили об угрозе в отделение полиции Сенигаллии. Скарамелла сообщил о заговоре римской полиции. Полицейский патруль в Абруццо действительно обнаружил два белых микроавтобуса с украинскими номерами, а в них – партию гранат. Шесть украинцев были арестованы, и им предъявили обвинение в контрабанде оружия.

По предложению Литвиненко Скарамелла сообщил полиции имя офицера ФСБ в Москве, который, по их словам, курировал Талика. Однако ничего не произошло. Более того, у полиции возникли подозрения относительно самого Скарамеллы – сообщенные им подробности о передвижении микроавтобусов казались слишком уж точными.

В ноябре Литвиненко взял дела в свои руки и «раскрыл» подробности заговора (в том числе, имя Талика) в интервью украинским СМИ. Итальянские власти, уже подозрительно относившиеся к комиссии Митрохина, Скарамелле и Литвиненко, начали прослушивать их телефонные разговоры. Зафиксировано, как Литвиненко радостно сообщает Скарамелле: «Опубликовали все украинские газеты, и все граждане Украины знают о Талике и заговоре. Кроме того, я сказал, что Талик арестован»[65].

Детали аферы в приведенной цитате изложены подробно, и комментарии, наверное, не требуются. (Однако особо хочется отметить, конечно, «признание» Талика о работе в ФСБ… до 1977 года, когда никакого ФСБ, разумеется, не существовало.) «Агент ФСБ» Талик, в числе прочих, планировал покушение на нескольких человек, и в том числе и на «одного из политических соратников Берлускони» (под этим псевдонимом, как легко догадаться, скрывается сам г-н Гуццанти). (Всего через несколько лет они с Сильвио Берлускони стали лютыми недругами – но это было уже потом…) А про запланированное «покушение» итальянская общественность узнала от самого неустрашимого героя:

10 ноября 2005 года, как пишет Corriere delta Sera, появилась информация о подготовке покушения на Паоло Гуццанти, который возглавляет парламентскую комиссию, расследующую деятельность КГБ на территории Италии. О подготовке покушения заявил сам Гуццанти на интернет-сайте Dagospia. После публикации письма Гуццанти председатель сената Марчелло Пера выразил сенатору «солидарность и обеспокоенность». Гуццанти утверждает, что 16 октября мобильная полицейская команда остановила в Терамо подозрительный грузовик, прибывший с Украины. При осмотре были обнаружены две гранаты РПГ и гранатомет болгарского производства, уже применявшийся в ходе боевых действий. Украинцы были задержаны. В последующие дни они заявляли, что ничего не знали о содержимом свертка, который они перевозили. Но прокуроры заменили задержание на арест за хранение боевого оружия.

«Я не утверждаю, что против меня готовилось покушение, – уточняет Гуццанти, – я просто систематизировал некоторые тревожные факты. Я надеюсь, что спецслужбы и полиция выполнят свой долг и во всем разберутся»[66].

Г-н Гуццанти надеялся не зря! Спецслужбы и полиция действительно во всем разобрались – и, в конце концов, арестовали его подручного Скарамеллу, который и организовал на самом деле поставку огнестрельного груза.

Услышать комментарии по поводу этой истории от самого Талика было б, безусловно, весьма интересно. К сожалению, он явно не горит желанием встречаться с журналистами (во всяком случае, с британскими):

Талик живет в грязном и небезопасном районе Неаполя, куда таксист отказывается нас везти. «Идите пешком», – говорит он и спешит прочь.

По узким улицам, на которых темно из-за развевающегося над головой белья, мы подходим к квартире без окон. Стучим. Гремят замки, и из-за двери выглядывает нездорово бледное лицо. Это Наталья, жена Талика, за ее ногу держится ребенок. Спрашиваем, можно ли поговорить с ее мужем.

Они молча смотрит на нас. Нам нужно поговорить с ним о Литвиненко, говорим мы. Ее лицо выражает крайнюю степень недоверия. «Кто сказал вам, как нас найти?», – кричит она и с грохотом захлопывает огромную железную дверь. Мы слышим, как она бежит наверх и что-то кричит мужу. И по узкой улочке идем обратно[67].