возмутилась она. – Еще никогда я не слышала, чтобы мужчина так себя нахваливал. Неужели вы не понимаете, что это неприлично?

– Я не хвалю себя. Я говорю, что вы, Софико, должны одаривать своим вниманием меня, а не Серго! Неужели это вам не понятно?

– Нет, – процедила девушка, ощущая, что от этого разговора у нее дико горят щеки.

– Ваш выбор должен быть в мою пользу. Вы должны выбрать меня, а не этого надушенного глупца! Я вообще не понимаю, как вы можете выбирать между ним и мной?!

– Я и не выбирала, – выпалила девушка нервно. – Серго мой жених. И всегда был моим единственным нареченным. Я выйду за него замуж. Я не хотела говорить этого, но, видимо, придется. Сергей Леванович очень нравится мне! Вам понятно? Именно к нему расположена моя душа и именно в его обществе я жажду находиться. И все ваши излияния, Георгий Петрович, теперь напрасны. И выбирать я не буду! А если и буду, то уж точно не вас!

– Вот как?! – прохрипел Асатиани угрожающе, и Софья увидела, как лицо мужчины стало мрачным. – Вы, однако, смелы! Ибо не каждый мужчина решится сказать мне подобное в лицо. Но я вам скажу одно. Вы неблагодарная, своенравная девица и не видите дальше своего носа. Да и что я хотел от избалованной барышни из России?! И теперь я понимаю, как ошибся в вас! Вы не умеете ценить то, что я для вас сделал! Надо было оставить вас там, в горах со сванами, – с угрозой прорычал он и, словно приговор, добавил: – А еще лучше… надо было после побега на самом первом привале там, у реки, задрать вам юбку и как следует поразвлечься с вами! А потом перерезать вам горло!

Докончив свою жуткую фразу, Амир окатил девушку темным угрожающим взором и, стремительно отвернувшись от нее, почти вылетел вон из стойла.

Глава IX. Лезгинка

Софья, ошарашенная и дрожащая, проводила диким взглядом его высокую широкоплечую фигуру, которая скрылась за поворотом, и, закрыв лицо ладонями, несчастно прошептала:

– Ужас, какой ужас…

Она отошла от кобылы, которая, видимо, чуя нее нервное состояние, испуганно заржала. Прислонившись к деревянной стене и, так и не отрывая ладоней от лица, Софья все отрицательно мотала головой. Она неистово хотела выкинуть из своей головы все дикие дерзкие фразы Георгия, которые словно набат били теперь в ее мыслях, и позабыть этот неприятный разговор. Она не понимала, отчего Асатиани так взбеленился, и вообще, отчего начал говорить ей все эти невозможные ужасные вещи. Ведь она не давала ему ни малейшего повода для этого.

Но теперь она отчетливо осознавала одно. Видимо, она нравилась Георгию, и он отчего-то решил, что она непременно должна была ответить на его порывы и немедленно. Ибо он так хотел. И как только она заявила о том, что он совсем не нравится ей, то Амир впал в дикое агрессивное состояние и наговорил ей кучу гадких слов. Но Софья знала, что совсем не заслуживает подобного обращения. Слезы невольно навернулись на ее глаз, и девушка, несчастно вздыхая, пыталась сдержаться и не заплакать.

– Елена Дмитриевна, вот вы где, дорогая моя, – раздался позади нее бархатный приятный тенор Серго, который вошел в стойло. – Георгий сказал мне сейчас, что кобыла, которая вам понравилась, весьма хороша.

Софья попыталась взять себя в руки и не показать молодому князю, в каком она нервном трепещущем состоянии. Она пару раз глубоко вздохнула и, убрав руки от лица, повернулась к нему. Выдавив из себя нежную улыбку, она ответила:

– Да, Сергей Леванович, я хотела бы именно эту кобылу.

– Тогда ее мы и купим, – кивнул Серго и, обернувшись к Микеладзе, важно спросил по-грузински: – Мы можем теперь забрать ее?

– Конечно, Серго Леванович, – произнес Микеладзе. – Я распоряжусь, чтобы ее привязали к вашей коляске. Завтра поутру я все равно буду у вас во дворце, и ваш батюшка рассчитается за нее.

Серго довольно кивнул и, подав девушке руку, произнес:

– Вам нехорошо, милая Елена?

– Нет, – отрицательно покачала головкой девушка.

– Но мне показалось, что вы чем-то расстроены, – не унимался Серго, пытливо заглядывая ей в глаза.

– Просто соринка попала в глаз, – ответила тихо Софья, опуская взор.

Она ухватилась за предложенный Серго локоть, и они вышли наружу из конюшен. Быстро распрощавшись с хозяином дома, молодые люди проследовали до коляски. Здесь их все так же терпеливо ждали пять джигитов, сопровождавших князя. Софья, боясь вновь встретиться с Георгием, окинула взглядом мужчин, сидящих верхом. Она отметила, что его нет. Серго помог ей сесть в коляску и между делом произнес:

– Георгий уже уехал. Сказал, что у него много дел. Поедем без него.

В ответ Софья лишь кивнула, облегченно выдохнув, довольная тем, что Георгий избавил их от своей компании. Однако темные мрачные думы точили существо девушки. Едва коляска тронулась с места, Софья, повернув лицо к князю, вежливо спросила:

– Сергей Леванович, могу я задать вам вопрос?

– Конечно, моя дорогая, – ласково сказал молодой человек и обернулся к ней. – Что вы хотите знать?

– Я хотела спросить вас об этом уже давно, но все не решалась. Это про Георгия Петровича.

– Да и что же?

– Он уезжал, – она чуть замялась, подбирая слова, – на несколько дней к своим родителям?

– Да, его дом в сорока верстах на север. Почти в горах.

– Он часто ездит туда?

– Часто. Несколько раз в неделю. Там дом его отца.

– Насколько я помню, Верико Ивлиановна говорила, что у Георгия Петровича есть сын?

– Да, пятилетний Вано, – ответил просто Серго.

– И у него есть жена?

– Да.

– А давно он женат?

– На Тамине? – спросил Серго и приподнял бровь. Она медленно кивнула. – Лет шесть, насколько я помню.

– Странно, – пролепетала задумчиво и напряженно Софья.

Девушка нахмурилась и задумалась. Она не понимала, отчего Георгий Асатиани так ведет себя с ней? Теперь он признавался ей в своих симпатиях, так открыто и дерзко, что Софья невольно опешила и до сих пор не могла прийти в себя от его слов. Причем Георгий не просто хотел навязать ей свое общество,