Охнув от притворной боли, Элизия отстранилась и, приподнявшись на одном локте, с возмущением уставилась на своего поразительно красивого мужа.

Но Марка не провели карие глаза, пылавшие вовсе не от обиды. Он разгладил пальцами морщинку между тонкими бровями и в ответ на мнимое страдание неженки-новобрачной обворожительно улыбнулся.

Элизия поддалась его чарам, и в ней вспыхнули воспоминания о прошедшей бурной ночи, от которых кровь побежала быстрее и исчезли последние остатки рассудительности.

Марк внимательно вглядывался в прелестное лицо с тонкими чертами, обрамленное черным облаком локонов, прежде чем запустить пальцы в их шелковые пряди и придвинуться к ее губам, чтобы осыпать их короткими дразнящими поцелуями.

Когда спустя минуту Марк отодвинулся, Элизия смело прильнула к нему опять, и он снова поцеловал ее, на этот раз более долгим поцелуем, а она крепко прижалась всем телом к его твердым мускулам. Страсть опалила их своим ветром, который подхватил и унес влюбленных в самый центр бури, а потом опустил добровольные жертвы в жаркое пламя любовного восторга.

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем Элизия и Марк почувствовали, будто парят в сладостной дымке бездумного удовольствия. Внезапно в их покой вторгся холодный страх действительности, рассеявший нежный туман неги.

– Как же я забыла! – завопила Элизия и от презрения к самой себе бессильно застучала кулачком по смятому белому меху, закрывавшему перину.

– О чем ты забыла, милая? – Марк перекатился на бок, чтобы взглянуть в лицо своей прелестной жены.

Хотя Марк вопросительно выгнул брови, Элизия поняла по его насмешливой улыбке, что он не воспринял всерьез ее искреннее отчаяние.

В глубине карих глаз вспыхивали золотые искры, когда Элизия, повернувшись к нему лицом, резко заговорила, стремясь показать, насколько важно то, что она вспомнила.

– Беллем получил послание от герцога Роберта.

Марк тут же стал серьезным, его лицо превратилось в ледяную маску, за которой спрятались все чувства.

Видя, как посуровел муж, Элизия поняла, что он хочет услышать от нее все, что ему нужно знать и что ей следовало рассказать еще по дороге домой. Элизия поспешила исправить злосчастную ошибку, запинаясь от чувства вины, что радость спасения и волнение, связанное с неожиданной свадьбой, заставили ее позабыть обо всем.

– В послании герцога говорилось, что через три дня на рассвете он подплывет к берегам Рокстона, а что его сторонники должны быть наготове.

– Через три дня? – Это был не вопрос, а скорее рассуждение вслух. После короткого молчания на его лице появилась обычная насмешливая улыбка. – Если считать с того часа, когда, по твоим словам, Беллем получил это послание, «через три дня на рассвете» означает утро не того дня, когда мы поженились и не сегодняшнее, а то, которое наступит завтра.

Элизию сковал ужас от неминуемой беды. Это она виновата, что упущено время для подготовки к защите. Новобрачная прикусила губку, готовая вот-вот расплакаться от страха и бесполезного сетования на свою забывчивость, из-за которой им теперь суждено испытать поражение, а не победу. Или еще хуже, ее ошибка может стоить возлюбленному жизни.

– Нет, милая, – Марк тут же отверг вину, которую, как он видел, она полностью взяла на себя. – Я воин, за плечами которого годы тактического опыта. И мне следовало сразу поинтересоваться, не узнала ли ты каких-нибудь полезных сведений. – Марк говорил низким ласковым голосом, стараясь переложить вину на свои широкие плечи. – Это моя ошибка, не твоя.

Но Элизию его довод не убедил. Мало того что она была единственной, кто знал о готовящемся вторжении, в ту секунду, когда она услышала о нем, она сразу поняла важность известия. Суровое выражение омрачило прелестное личико Элизии, и она медленно покачала головой.

– У меня была такая возможность, а я упустила ее, когда еще был шанс предотвратить опасность.

Казалось, Марку не удастся успокоить Элизию. Но он никак не мог смириться с тем, что она считает, будто их дело уже проиграно, хотя битва еще и не началась.

– У нас пока есть шанс разработать успешный план и завоевать победу.

Элизия поняла, что мужественного воина, за которого она вышла замуж, оскорбила сама мысль о поражении. Она раскаялась, но все же не удержалась от вопроса о причине такой уверенности.

– Но каким образом? – Элизия не знала военной науки, но обладала острым умом и талантом к логике, позволившим ей понять, насколько трудно одержать победу, когда войско с самого начала разделено на два отряда. – Герцог с его людьми высадится с моря, а Джервейс и Беллем будут атаковать с другой стороны, поэтому придется обороняться сразу с двух сторон.

Марк широко раскрыл серые глаза. На него произвело впечатление, что Элизия так кратко обрисовала трудную военную задачу. Но как бы она ни была трудна, он верил, что ее можно решить просто.

– Ни отряд герцога, ни тот, который отправится из Келби-Кип, не могут надеяться на успех без помощи друг друга. – Марк скользнул пальцем по щеке Элизии и потом вниз по шее, а сам тем временем добавил с чарующей улыбкой: – Поэтому, остановив один отряд, мы тем самым остановим и другой.

Марк хотел развеять дурные предчувствия Элизии, но убедился по хмурому выражению ее лица, что она забеспокоилась еще сильнее. Заключив жену в объятия, чтобы в невольном порыве хоть как-то ее утешить, он взмолился, чтобы его не постигла такая же неудача, когда он попытается отразить неминуемое нападение на Рокстон.

Однако Марк не привык терпеть неудачу, поэтому предпринял еще одну попытку изменить настроение Элизии.

– Мы можем быть вполне уверены в нашей победе! – Он отстранился, чтобы еще раз полюбоваться нежной красавицей в своих объятиях, хотя был вынужден честно признаться самому себе, что не все так хорошо. – Да, мы можем добиться успеха, хотя у нас и остался всего один день, чтобы продумать план действия, поэтому нельзя терять времени. Мы все должны хорошенько потрудиться, чтобы устроить врагу достойную встречу.

К изумлению Марка, именно это признание заслужило теплую улыбку жены. Элизия увидела, что Марк поражен, и еще раз отметила про себя странную неспособность мужчин постичь женскую логику. И как Марк не мог понять, что перспектива делать что-то, все равно что, приободряла и внушала большую надежду, чем все избитые фразы, к которым мужчины по ошибке прибегают, чтобы успокоить неразумных женщин.

А на самом деле, Элизия и большинство ее знакомых женщин, в случае надвигавшейся опасности действовали гораздо практичнее и разумнее многих мужчин. Элизия знала, что способна храбро смотреть в лицо опасности, если ей поручить какое-то полезное дело. И наоборот, если ее спрятать для безопасности в часовню и лишить возможности действовать, она погибнет от отчаяния.

– Подъем, миледи, мы должны одеться, – пробормотал Марк Элизии на ухо, перед тем как вскочить с кровати и предложить руку жене, чтобы помочь ей подняться. – Предстоит много дел, и давно пора ими заняться.