войны остались в памяти, значит они живы. Мы видим их на фотографиях в семейных альбомах. В день Победы 9 Мая все идут счастливые, веселые, а у меня это праздник радости и боли утрат, праздник «со слезами на глазах»…

Жизнь любого человека всегда неповторима, часто полна удивительных подробностей. По ним можно судить о привычках и нравах целой эпохи.

Хорошо помню, как 3 декабря 1966 года открывали Вечный огонь на Могиле Неизвестного солдата. Вся улица Горького была заполнена народом, смотрели, как провозили из Зеленограда останки погибшего неизвестного солдата. Видела, как старушки ползком добирались до Вечного огня, плакали, да и мы все плакали. Как я жалела, что мама всего нескольких месяцев не дожила до этого дня!

Нет, ничто не забыто, Нет, никто не забыт, Даже тот, Кто в безвестной могиле лежит!

Так написала поэтесса, фронтовик Юлия Друнина.

Президент В. В. Путин, выступая в мае 2006 года, поздравил ветеранов и всех россиян с праздником Победы. Он назвал эту войну самой страшной в мире по жестокости, количеству жертв и масштабам разрушений. Президент напомнил, что гитлеровцы хотели завершить войну за шесть недель, но им не хватило ни этих недель, ни месяцев, ни даже четырех долгих лет. Наша армия разгромила врага «в его собственном логове».

Но вспоминают и чествуют ветеранов Великой Отечественной войны только в мае, а участников обороны Москвы — еще и в декабре, мало поют песен о войне. Хорошо, что золотой голос России народный артист Дмитрий Хворостовский уже несколько лет в день Победы исполняет песни военных лет. Смотришь на его лучезарную улыбку, слышишь песни, и на душе становится легко, хотя и плачешь. В Москве и других городах открыли памятники героям Великой Отечественной войны. Я была очень рада, что поставили памятник летчику, Герою Советского Союза Виктору Талалихину, в честь которого моя любимая Мясная Бульварная переименована в улицу Талалихина. Когда бываю на кладбище у родителей, всегда стараюсь проехать мимо этого памятника, чтобы поклониться ему.

Вспомним всех поименно, Горем вспомним своим… Это нужно — не мертвым! Это нужно — живым!

Светом благодарной памяти, светом любви нашей и скорби пусть озарятся имена павших бойцов. Вспомним… Двадцать миллионов жизней унесла у нас война. Нет семьи, которая не потеряла бы отца или брата, мать, сына, сестру, дочь. Нет дома, которого в годы войны не коснулось бы горе. Прошли десятилетия, но не стихает в наших сердцах боль утраты. И все так же велика благодарность тем, кто не вернулся с полей сражений. Минутой молчания почтила 9 Мая страна светлую память павших в борьбе с фашизмом. В передачах телевидения и радио звучат слова: «Подвиг народа хранит история. Кровь советских освободителей пролилась на земле многих стран мира. И склоняет перед ними голову благодарное человечество». Девятнадцать часов. Наступает минута молчания. На экранах телевизоров — Вечный огонь на Могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены.

Пройдут годы, десятилетия, придут новые поколения. И так же сильна будет благодарная память потомков тем, кто отдал жизнь за свободу и независимость социалистической Родины! Их подвиг бессмертен! Мне хочется привести слова поэта Владимира Цыбина: «Пускай у Отечества будем последними мы из тех, кто когда-то последнюю видел войну».

Однако для работников КГБ война в 1945 году не закончилась, мы продолжали заниматься розыском предателей, заброшенных к нам диверсантов, гитлеровской агентуры. Работали также много и дружно.

Б. В. Гераскин

Гвардия Абакумова

…Служба в органах безопасности, как и принято в освоении новой профессии, началась с познания азов в контрразведывательной школе, находившейся на шоссе Энтузиастов в 3-м Кабельном переулке. Очевидно, и раньше здание школы использовалось в учебных целях. Здесь имелось все необходимое для подготовки чекистов.

Сколько училось в школе будущих контрразведчиков, не помню, но коллектив воспринимался довольно большим и разноликим по возрасту, образованию и жизненному опыту. В числе обучающихся встречались военнослужащие, уже обстрелянные на фронте, и из тыла, различных возрастов и воинских званий, из пограничных и внутренних войск, семейные и холостые. Такой разнобой, наверное, объяснялся кадровыми трудностями военного времени.

Органы безопасности, как и войска, постоянно несли потери в войне и требовали срочных кадровых пополнений. Поэтому учебный процесс выглядел максимально спрессованным по времени и содержанию, слушателям давалось все самое значимое, наиболее важное. Стержнем учебного плана являлись практические занятия по основным направлениям и формат организации контрразведывательной работы в частях и соединениях армии с учетом требований войны.

Лекции и практические занятия, кроме штатных преподавателей, часто проводили руководители и оперработники центрального аппарата, школой управлял опытный чекист полковник М. К. Кочегаров — человек собранный, строгий и взыскательный. Учились мы с полной отдачей, усердно и ответственно, с увлечением и настойчивостью, стремясь постигнуть в деталях тайны чекистского мастерства.

Помню, как два — три раза занятия прерывались сиреной воздушной тревоги и приходилось спускаться в бомбоубежище, находившееся в подвале здания школы. Это были последние потуги гитлеровской авиации прорваться к Москве, которые заканчивались безрезультатно. А ведь сравнительно недавно, вплоть до осени 1942 года, немецкие самолеты подвергали Москву бомбардировкам, сбросив на столицу свыше полутора тысяч только фугасных бомб. Неспособность и дальше проводить налеты на Москву подтверждала ослабление вермахта, наступивший перелом в войне.

Москву я не видел с лета 1940 года. Поэтому пристально вглядывался в величественный лик столицы, хотел определить, какие шрамы оставила война. Я не заметил каких-либо серьезных развалин, подтверждающих эффективность ударов гитлеровской авиации. Да, имели место разрушения, но они не меняли панорамы Москвы, ее лица, не бросались в глаза. Столица выглядела по-военному подтянутой, строгой и деловой. Были зачехлены в брезент рубиновые звезды на башнях Кремля, некоторые здания завешаны маскировочными сетями, витрины магазинов завалены мешками с песком, а окна жилых домов заклеены полосками бумаги. На многих клумбах и газонах вместо цветов росли картошка и другие овощи. С наступлением темноты и до рассвета строго соблюдалась светомаскировка. В Москве работали все виды транспорта, магазины и кинотеатры. Город жил полной, размеренной жизнью, конечно, со скидкой на тяготы и особенности.

В контрразведывательной школе я окончательно осознал, что в моей жизни произошел коренной поворот. Юношеские мечты окончить Ленинградскую академию художеств, посвятить себя живописи разрушились. Война, как обычно бывает, сломала не только мою судьбу, но и многих других людей.

В начале июня 1943 года меня в числе группы слушателей школы, еще до завершения официального срока обучения, направили работать в аппарат вновь созданного Главного управления контрразведки НКО Смерш.

* * *

В многостороннюю чекистскую жизнь Главного управления контрразведки НКО Смерш новобранцы, и