– Спокойно, Доминик. Мы не сняли блокировку кода «свой-чужой». Периметр не будет вести автоматический огонь по машинам, излучающим условный сигнал.

* * *

Первая БПМ показалась из-за руин зданий, медленно выползая на прямой отрезок дороги, ведущий к тоннелю.

* * *

– Клаус, Загер, Донован, займитесь снятием кода опознавания! – Фрост уже пришел в себя… звон в ушах отступил, но глаза по-прежнему блестели, словно у бешеной собаки. – Где здесь пульт ручного управления?! – неизвестно к кому обращаясь, рявкнул он, оглядываясь по сторонам.

– Тут, – не оборачиваясь, ответил ему Саймон, который уже занял кресло за соответствующим терминалом. Руки Генриха спокойно и цепко охватили два джойстика ручной наводки орудийного комплекса периметра, а контрольный монитор перед ним сиял зеленоватой мутью, располосованной тончайшими ярко-красными нитями компьютерного прицела, в узлах пересечения которых бежали быстро меняющиеся цифры.

Фрост, не находя себе места, кинулся было ко второму подобному терминалу, но, взглянув на экран, понял, что линию огня второго, расположенного по эту сторону возвышенности орудийного комплекса в нужном направлении, блокирует бетонный выступ, идущий поверху пробитого в скалах наклонного тоннеля.

Это орудие в данном случае оказалось вне игры, и Фросту оставалось только встать за спиной Саймона и наблюдать, как тот совмещает линии электронного прицела с тупым бронированным носом выползающей из-за поворота дороги бронемашины.

– Огонь… – прохрипел он, когда линии совместились. – Огонь!

Саймон сжал сенсоры двух гашеток, бугорками выступающие под подушечками больших пальцев обеих рук, и горную возвышенность огласил гулкий, ритмичный рокот, а внизу, на самом краю руин, где дорога делала крутой поворот, сгустившиеся сумерки разорвались ослепительными сполохами.

* * *

Головной машиной управлял сержант Динк, рядом с ним, в кресле, предназначенном для командира, дремал напарник, рядовой Соломатов.

Впрочем, условности деления на воинские звания были давно и безнадежно стерты. В группах специального назначения служили люди, прошедшие не только специальную подготовку, – за их плечами лежали десятки боевых операций, и в обычной космической пехоте они давно уже носили бы знаки различия капитанов, майоров, а то и полковников…

Здесь же они оставались сержантами и рядовыми. Действительные воинские звания лежали где-то в штабах, упрятанные в файлах с паролями и грифами «секретно». Каждый из бойцов спецподразделений знал о них, но справедливо не афишировал, понимая, что в лучшем случае они пригодятся при уходе на пенсию, не раньше…

Эта спецоперация казалась намного проще иных, гораздо более рискованных заданий.

Если бы не внезапное обнаружение остаточной колонии, все члены которой оказались повально заражены обычным штаммом простудного вируса, против которого в их организмах не было выработано иммунитета, то данное задание вполне соответствовало бы маскировке, которую применило начальство для их отзыва на Гефест…

«Да, чистой воды отпуск… – подумал Динк, заставляя старую примитивную машину медленно вползать в поворот. – Никаких тебе террористов и прочей дряни, рули потихоньку, помогай людям, одно удовольствие…»

Соломатов, дремавший в кресле, смешно зачмокал губами во сне…

Нос двенадцатиметровой машины уже показался из-за руин, двигатели выли на пониженных оборотах, огромные литые колеса медленно поворачивались, вписывая многотонную бронированную махину в крутой поворот, когда Динк боковым зрением и заметил сквозь лобовое бронестекло, как в сумерках на краю возвышенности часто заморгал ослепительный, режущий глаз огонь.

Он не успел ни испугаться, ни осознать, что это за проблеск, как шквал снарядов ударил по руинам, правее БПМ, мгновенно осенив все вокруг адским грохотом разрывов, ослепительными всплесками огня и ноющим свистом осколков.

Тридцатитонную машину тряхнуло так, что заглох, захлебнувшись, спрятанный глубоко под броней двигатель, с противным визгом автоматически опустились бронежалюзи, БПМ вздрогнула, как живая, вбирая множественный удар взрывных волн, и тут же на пульте управления начали один за другим вспыхивать датчики отслеженных компьютером повреждений.

Вскрикнул ударившийся головой о потолок Соломатов, а Динк, оглушенный внезапным, но неточным залпом, уже пришел в себя и пытался завести двигатель, несмотря на сигнал, оповещающий о повреждении магистрального энерговода.

Все произошло в считанные секунды с той внезапностью, которая не дает времени на осмысление ситуации.

«Атакованы… Кем?.. Почему?.. Откуда?..»

Динк тряхнул головой. Ответ на последний вопрос он вроде бы знал.

«Не паникуй… Только не паникуй… Это сбой компьютерной системы, будь она неладна!..» – пальцы сержанта сновали по сенсорам переключателей, но все усилия оказались тщетны, – машина была старой, давно списанной, и половина боевых систем попросту не функционировала.

* * *

Сбрендившее наверху орудие еще меняло боекомплект, а в кабине БПМ, освещенной тусклым мерцанием приборных панелей, уже шел простой, ненормативный, но зато доходчивый диалог между двумя людьми и кибернетической системой.

– Что… мать твою… – Рядовой ухватился за ушибленный затылок, выпучив глаза на Динка. – Дрова везешь?!

– Заткнись! – лаконично посоветовал сержант, и Соломатов, окончательно придя в себя, вдруг заметил и опустившиеся бронежалюзи, и множественные красные сигналы повреждений, буквально усыпавшие пульт управления старой машины.

Сбоку, там, где курились кисловатым дымком воронки, в наступившей гробовой тишине вдруг с грохотом обрушился участок стены…

Схватив коммуникатор, Соломатов взглянул сквозь узкие триплексы опустившейся на лобовое стекло брони и взволнованно произнес:

– Второй, ответь первому.

– На приеме, – тут же отозвался коммуникатор.

– Нас обстреляли. Судя по вспышкам – орудие периметра базы!..

– Я видел. – Это был голос сержанта Семенова со второй планетарной машины, которая ползла следом, соблюдая дистанцию в пятьдесят метров, и сейчас была скрыта городскими руинами. – Работал правый орудийный комплекс, вы в секторе его обстрела. Связи с капитаном и полковником нет, я уже проверил. Какие соображения?

– Мы заглохли, – включил свой коммуникатор Динк. – Что с орудием – не знаю, – зло прокомментировал он, – но сигнал мы генерируем по-прежнему… Я вообще ни хрена…

Залп перезарядившегося орудийного комплекса заглушил конец его фразы, на этот раз хлестнув снарядами по изгибу дороги и противоположному участку руин.

Осколки замолотили по броне машины, со звонким грохотом норовя пробить себе дорогу внутрь, но от такого неточного огня лишь глох экипаж да появлялись глубокие выщербины на бронепластинах.