Невозможно не поверить Стар, когда она говорит всерьез. Я сказал задумчиво:

– Может, ты и права, иначе этот тип таскал бы на боку в качестве личного оружия шестидюймовую мортиру. Ладно, Стар. Тогда у меня есть идея получше. Почему бы нам не вернуться обратно тем же путем и не пожить в тех местах, где мы ловили форель? За пять лет мы создадим там приличную ферму, а через десять, когда о нас разнесется молва, откроем небольшой мотель с бассейном для нудистов и шикарным газоном.

Она даже не улыбнулась:

– Милорд Оскар, назад пути нет.

– Это еще почему? Да я его с закрытыми глазами найду.

– Они и там отыщут нас. Не Игли, а множество подобных ему отправят найти нас и убить.

Я снова вздохнул:

– Что ж, так значит так. К тому же говорят, что открывать мотель вдали от шоссе – верный проигрыш. Слушай, в этом арсенале есть хороший боевой топор. Может быть, мне удастся отрубить Игли ноги прежде, чем он меня заметит.

Она снова покачала головой. Я спросил:

– А теперь в чем дело? Что, я должен драться с ним, надев на одну ногу ведро? Я думал, все режущее и рубящее, все приводимое в действие моими собственными мышцами вроде бы разрешено?

– Разрешено, милорд, но оно не сработает.

– Это как?!

– Игли нельзя убить. Понимаешь? Он на самом деле не живой. Он создан, сконструирован, сделан неуязвимым и предназначен только для одной цели. Мечи, ножи и даже топоры против него бессильны. Они отскакивают. Я видела это своими глазами.

– Ты хочешь сказать, что он робот?

– Нет, если под этим подразумевать провода, шестеренки и печатные схемы. Голем – уже ближе. Игли – имитация жизни. В некотором смысле это лучше, чем жизнь, поскольку нет способа – во всяком случае, известного мне способа – его убить. Но в то же время и хуже, так как Игли очень глуп и плохо сбалансирован. У него куча самомнения и ни капли здравого смысла. Руфо играет на этом в настоящую минуту, стараясь разозлить его до такой степени, чтобы он потерял всякую способность соображать.

– Вот как! Господи! Надо поблагодарить Руфо. Большущее ему спасибо. Принцесса, так что же все-таки я должен сделать?

Она всплеснула руками, как будто это само собой разумелось:

– Когда ты будешь готов, я отключу защиту и ты его убьешь.

– Но ты же только что сказала…

Я замолчал. Когда расформировали французский Иностранный легион, то для нас, романтиков, почти не осталось приятных легких заданий. С этим справился бы Амбопа. И Конан. Или Хок Карс. Да еще Дон Кихот, поскольку Игли был ростом с ветряную мельницу.

– Ладно, принцесса, давай начинать. А можно мне хотя бы поплевать на ладони? Или тут и это запрещено?

Она улыбнулась, но ямочки на щеках не появились, и ответила серьезно:

– Милорд Оскар, мы все поплюем на ладони. Руфо и я будем сражаться с тобой бок о бок. Мы или победим, или умрем.

Мы пошли и присоединились к Руфо. Тот показывал Игли ослиные уши и вопил:

– А кто твой отец, Игли?! Мать твоя – мусорная корзина, а вот кто твой отец? Нет, вы только гляньте на него! У него пупка нет! А-а-а!

Игли ответствовал:

– А твоя мать лает на прохожих! Твоя сестра выдает фишки на кассе в магазине! – Однако отвечал он, как мне показалось, без особого энтузиазма. Было очевидно, что замечание насчет пупка попало в цель – пупка у него действительно не было. Что вполне естественно.

Все сказанное выше – это не совсем то, что они говорили, за исключением реплики о пупке. Жаль, что нельзя привести весь разговор в оригинале, так как в невианском языке оскорбления – высокое искусство, по меньшей мере равное поэзии. Вершиной литературного мастерства считается обратиться к врагу (публично) в сложной поэтической форме, например в виде секстины, где каждое слово источает жгучий яд.

Руфо издевательски закудахтал:

– Сделай себе пупок, Игли. Ткни пальцем в брюхо, вот тебе и пупок! Тебя оставили под дождем, и ты размок и расползся. Тебя же просто забыли доделать, Игли! Ты зовешь эту хреновину носом?

Мне Руфо сказал по-английски:

– Вам его каким, босс? Прожаренным или с кровью?

– Позабавься с ним еще немножко, пока я подумаю. По-английски он не понимает?

– Ни слова!

– Ладно. Как близко я могу к нему подойти, чтобы он меня не сграбастал?

– Как угодно близко, пока работает защита. Но, босс, послушайте, мне не следует давать вам советы, однако, когда мы ввяжемся в драку, не позволяйте ему схватить вас за яйца.

– Постараюсь.

– Будьте осторожны. – Руфо отвернулся от меня и заорал: – А-а-а! Игли ковыряет в носу и жрет козявки! – И добавил уже мне: – Она отличный доктор, но тем не менее будьте осторожны.

– Хорошо.

Я остановился совсем рядом с невидимым барьером и стал присматриваться к Игли. Он окинул меня злобным взглядом и свирепо зарычал, а я в ответ показал ему нос и обложил его на сочном крепком жаргоне Бронкса. Ветер дул в мою сторону, и было ясно, что Игли ни разу не мылся за последние тридцать-сорок лет. От него воняло хуже, чем от мужской раздевалки в бассейне.

Это подало мне мысль.

– Стар, а этот херувимчик умеет плавать?

Она удивилась:

– Честно говоря, не знаю.

– Может быть, его на это не запрограммировали? А ты хорошо плаваешь, Руфо?

Руфо даже обиделся:

– А вы испытайте меня, попробуйте! Я и рыбу могу поучить, как надо плавать. Эй, Игли! Расскажи нам, почему с тобой даже свиньи не хотят целоваться!

Стар плавала как тюлень, мой стиль несколько напоминал движения парома, но держаться на воде я мог.

– Стар, эту штуковину убить нельзя, но ведь он дышит! Стало быть, у него кислородный обмен, даже если он работает на керосине. Ежели нам удастся сунуть его головой под воду на достаточно долгое время, гарантирую, что огонь погаснет.

Ее глаза стали большими-большими.

– Милорд Оскар… мой рыцарь… я не ошиблась в тебе.

– Только предупреждаю, это будет еще та работенка. Руфо, ты играешь в водное поло?

– Я сам его изобрел!

Мне оставалось надеяться, что он не лжет. Я тоже играл в поло. Один раз. Как и вываливание в дегте и перьях, это испытание довольно любопытное, но одного раза вполне достаточно на всю жизнь.

– Руфо, ты можешь заманить нашего общего друга к самому обрыву? Я так понимаю, что линия защиты совпадает с чертой, вдоль которой расположилась его пернатая и меховая свита? Если это так, то мы можем заманить Игли почти до бугра над обрывом, который нависает прямо над глубоким омутом – тем самым, где ты, Стар, пыталась меня вчера утопить.