Её манящие губы слишком близко.

Запах будоражит такие живые воспоминания.

И вообще, всё происходящее кажется совершенно нереальным.

Поэтому, словно во сне, я тянусь и касаюсь мягких губ своими.

Есть шанс отхватить по щекам. Но Агата кажется в не меньшем шоке.

«Люблю» беззвучно признаюсь ей в рот.

И тут же уплываю, когда она неожиданно отвечает на поцелуй.

Всё-таки мой язык умеет доносить информацию лучше, чем я.

Но я тоже обещаю научиться!

Ведь мне посчастливилось найти то, о чём я даже не мечтал.

Девушку, без которой я уже абсолютно не представляю свою жизнь.

Эпилог

— Что там у нас ещё по плану? — заразительно зевая, спрашивает Федя.

На часах почти пять утра. Мы сидим на краю вершины Ак-Кая, что в простонародье переводится Белая Скала, и наблюдаем за тем, как просыпается солнце. Как медленно, абсолютно никуда не торопясь, оно даёт начало новому дню.

Это не первый рассвет, который мы с Федей встречаем вместе. Но по моим личным ощущениям, он особенный.

Картинка перед глазами настолько нереальная, что трудно сдерживать эмоции. Хочется кричать на весь мир, как мне хорошо. Однако чувство гармонии и полного удовлетворения берут вверх, и я лишь крепче прижимаюсь к обнимающему меня парню.

— Эй, что не так? Что за слёзы? — водит кончиком носа по мокрой щеке.

И от этого жеста я начинаю реветь ещё сильнее.

Всё так. Всё до невозможности лучше, чем так.

Я просто боюсь закрыть глаза и проснуться дома в своей удобной кровати. Одна.

А как я скучала за ней вначале нашего путешествия. Лежа в спальнике где-то посреди леса, тосковала за мягкой постелькой.

Но всё прошло, когда я поняла, что в спальном мешке гораздо приятнее засыпать вдвоём. Когда Федя подминает под себя и согревает не только мои вечно мерзнущие конечности, но и всю меня, кажется, лучше места не найти.

— Всё-таки не Каппадокия, да? — спрашивает и одновременно напрягается в ожидании ответа.

Не так давно я проболталась Феде, что раньше мы с Милой любили делать карты желаний. Вырезали из журналов картинки, которые хотели бы видеть в нашем будущем, и клеили их на ненужные обои.

У сестры, в отличие от меня, почти всё сбывалось.

А я … То ли выбирала неправильные рисунки. То ли не так мечтала.

Но, как ни крути, похвастаться хотя бы одним исполненным желанием я не могла.

До сегодняшнего дня.

— Не Каппадокия, — соглашаюсь. — Лучше в миллион раз.

На одной из моих газет, в месте, отведённом для путешествий, был приклеен снимок из журнала, сделанный в Каппадокии на фестивале воздушных шаров.

Поэтому, когда Федя спросил, где бы я хотела побывать, я без раздумий описала ту картинку.

Но то, что я вижу сейчас перед глазами, ничуть ей не уступает.

Десятки разноцветных аэростатов поднимаются в небо, делая его каким-то сказочным. И солнце, что ещё не показалось на горизонте, но уже успело разлить оранжево-розовые краски, лишь усиливает волшебство.

Это не Турция. Это Крым. Рассвет на Белой скале. В объятиях нереального парня. Всё это куда больше, чем я могла мечтать.

— А плачешь почему тогда?

— От счастья.

Да, так бывает! Впервые в жизни я рыдаю не от обиды или грусти. Не от ностальгии за прошлым. А от неуёмной радости.

Во мне столько эндорфина, что он просто не вмещается и выплёскивается через край.

— Тогда у меня ещё сюрприз. Пойдём! — подаёт руку, помогая подняться, и ведёт обратно вниз.

— Мы будем подниматься в небо? — округляю глаза, когда подходим к огромному шару в виде сердца.

— Будем!

А ещё целоваться будем! И мечтать о совместном будущем!

И там, где-то между небом и землёй, в моём персональном раю, Федя наденет мне на палец металлическое колечко, которое вчера за ужином оторвал с обычной консервной банки.

— Приедем домой, купим настоящее, — обещает, смущенно улыбаясь.

Не надо мне никакое другое. Это импровизированное ценнее любого из дорогущего ювелирного магазина. Оно самое, что ни наесть настоящее. Как и наши отношения, что начались не всерьёз на сайте знакомств.

Полгода пролетели, словно один день.

После того как Федя стойко вынес мои издевательства на ринге, мы практически не расставались.

Я уволилась с нелюбимой работы.

И теперь мы вместе путешествуем и ведём общий блог.

Федя часто шутит, что быть путешественником — это такое же призвание, как быть писателем или художником. Не каждому дано прочувствовать эту походную романтику. Так же, как не каждый может управляться с акварелью.

Было ли мне страшно решиться променять свои устоявшиеся серые будни на что-то совершенно неизвестное? Безумно!

Но вопреки моим переживанием, дорожная жизнь покорила меня наравне с Федей. И я уже не представляю себя без них двоих.

Поддаюсь порыву и делаю фото самого красивого рассвета в своей жизни.

С высоты птичьего полёта это место кажется ещё прекраснее.

Выставляю в блог с припиской «Любовь, как и свобода, дарит крылья. Она открывает новые горизонты и помогает найти себя. Не бойтесь любить. Не бойтесь путешествовать. Ведь это лучше, что бывает в жизни».

Недоверчивая, я рискнула открыть своё сердце для новых чувств. И поняла, что исцелиться от любви можно только любовью. К себе, к близким, к парню, обнимающему сзади.

Минуты не проходит, как под только что сделанной публикацией появляется токсичный комментарий: «Легко так рассуждать, когда ты один. Когда тебя не держат дети, муж и работа за три копейки».

Чем ещё заняться в пять утра, как не жаловаться на свою судьбу незнакомому человеку, да?

Хочется ответить моей любимой поговоркой: «Кто хочет — найдёт способ, а кто не хочет — причину».

За время наших странствий я успела познакомиться с десятком семей, которые путешествуют с маленькими детьми. Налегке, с улыбкой на лице и радостным блеском в глазах.

Как жить — выбор каждого.

Проводить каждый день в привычной, может, и не совсем уютной раковине. Или, бросив всё, отправиться на поиски счастья.

Я своё нашла. Поэтому оставляю комментарий без ответа. Прячу телефон в карман и прижимаюсь к улыбающемуся Феде. Мочу его футболку новой порцией радости, попутно думая о том, что Мила точно также ревела по поводу и без, когда забеременела Славиком.

— Федь, а что будем делать, если у нас появится ребёнок? — спрашиваю, откровенно шмыгая носом. Ничего не могу с собой поделать. Оно само.

— Радоваться будем, что ещё!

— А как путешествовать?

— Ещё интереснее и веселее!

И я ему верю! Ведь мы с Федей давно перестали быть одиночками. Мы две половины