На молочной ферме в штате Мичиган, США. Слева направо: М. Соболев, друг и коллега автора; Т. Дмитричев; Д. Литвинов — друг и коллега автора по работе; хозяин фермы Джон Лаке. Май 1965 г.

Первая международная конференция в новой столице Бразилии Бразилиа. На приеме МИДа страны: крайний слева — председатель конференции посол Швеции при ООН; на переднем плане — автор с бразильским коллегой русским эмигрантом Берковичем. Бразилиа, август 1966 г.

В месяцы, предшествовавшие провозглашению независимости Бангладеш, руководство Пакистана неоднократно направляло своих эмиссаров в Москву, пытаясь заручиться поддержкой Советского Союза в предотвращении раскола страны. Кстати, название этого государства образовано из первых букв названий основных народностей, населяющих именно его западную часть, то есть пуштунов, афганцев и кашмирцев с присоединением слова «стан», которое в целом ряде восточных языков, как и в заимствованном из них русском варианте, означает «месторасположение» или «местонахождение», а в буквальном переводе значит «место, где я нахожусь» (по аналогии образованы названия целого ряда других государств, как, например, Казахстан, Таджикистан и другие). Одним из таких представителей был министр иностранных дел этой страны, который прибыл в Москву в августе месяце, когда наш министр А.А. Громыко, как обычно в это время года, находился в отпуске. Его обязанности на этот период исполнял Н.П. Фирюбин, который в качестве заместителя министра отвечал за проблематику стран Южной Азии и по удачному стечению обстоятельств должен был сам принимать хорошо знакомого ему пакистанского гостя.

Проходившие в течение одного с половиной дня переговоры между двумя сторонами топтались на месте и не могли не вызывать у пакистанцев чувство неудовлетворённости и разочарования, которое ещё больше усугубляло их и без того очень мрачное настроение в связи с событиями в восточной части их страны. На второй день пребывания гостей в Москве Фирюбин устраивал в честь министра Пакистана обед, который проходил в особняке МИДа на Спиридоновке.

В ходе основной части обеда, когда стороны снова и также безрезультатно возвращались к основным вопросам переговоров, настроение пакистанцев испортилось совсем, и они даже внешне перестали его скрывать. Чтобы как-то развеять сложившуюся напряжённую обстановку, Фирюбин предложил перейти на десерт в соседний салон, где все могли сесть в удобные мягкие кресла и несколько расслабиться за чаем и кофе с коньяком. Когда гости и хозяева расположились в более непринуждённых позах в салоне, Фирюбин решил отойти от серьёзных тем предшествующей беседы и немного развлечь пребывавших в подавленном настроении пакистанцев.

«Вы знаете, — начал он, — на днях моя жена, а она у нас является министром культуры, рассказала мне очень занятную историю, которая недавно произошла с известной нашей группой медведей дрессировщика Филатова. Эти медведи, помимо прочего, надрессированы ездить на лёгких мопедах, которые специально для них приспособлены. Одна из наиболее забавных сторон исполняемого ими номера состоит в том, что они приучены останавливаться на красный свет, пережидать жёлтый и затем трогаться на зелёный. Ездят они, конечно, только по цирковому кругу арены, где для них ставят светофоры, а после завершения номера выезжают под раскрывающуюся для них занавеску и дальше по коридору, направляющему их прямо в отсек, где их отправляю? в клетки. Эта группа медведей Филатова, которые выполняют и другие интересные номера, пользуется очень большой популярностью не только у нас, но и за рубежом, куда её часто приглашают.

История, которую я пересказываю вам со слов моей жены, произошла с этой группой во время её выступлений в одном из крупных городов ФРГ — кажется, это было в Дюссельдорфе, — где она уже дала несколько очень успешных представлений. При завершении номера с мопедами на одном из выступлений медведь, замыкавший всю их едущую линию, на последнем светофоре задержался несколько больше положенного и немного отстал от вереницы своих собратьев, которые все вместе, как обычно, свернули с арены под поднятую для них занавеску и проехали по коридору в свой отсек. Когда последний медведь выезжал с арены, поднимаемая для его группы занавеска уже опустилась, и он въехал в висевшую широкую ткань занавески на её другом конце. Поскольку представление происходило, как это принято в других странах, в цирке под большим тентом, а не в специальном здании, какие цирки имеют у нас, отставший медведь, попав в другую часть занавеси, вместо своего отсека выехал на городскую улицу.