— Входи, Себаштиану. Вижу, ты не один.

Орасио, Иван и Альберто пили кофе, удобно расположившись на диванах в гостиной. Оскар и Эмилиано дель Кампо отсутствовали, как было сказано — один по личным причинам, а другой вел прием в своей частной консультации.

— Мой юный друг, недавно очень меня выручивший, — объявил Себаштиану, заговорщически подмигнув пареньку. — Позвольте представить вам Давида, эксперта в области Интернета и страстного любителя шахмат.

— Ну надо же, — отреагировал Иван Польскаян.

— Воспользовавшись вашим приглашением на чашечку кофе, я взял на себя смелость позвать и Давида, чтобы познакомить с тобой, Иван. Надеюсь, ты ничего не имеешь против.

— Совершенно, — ответил шахматист, поднимаясь с места. Давид протянул ему руку и даже слегка поклонился.

— Очень приятно, — пробормотал он.

Иван взял юношу за плечо.

— Давай устроим тебе испытание, — сказал он. — Предлагаю тебе сыграть блиц.

Глаза у Давида стали как два блюдца. Он растерянно оглянулся на Себаштиану и дал увлечь себя в тот конец небольшой комнаты, где стоял шахматный стол.

— Давай проходи и садись, — сказал Орасио, обращаясь к Себаштиану. — Пользуясь тем, что ты здесь, я хотел бы пригласить тебя на презентацию моей книги в Доме студента в эту пятницу. Может, придешь?

— Конечно. Я не знал, что ты пишешь книги.

— Всего лишь несколько скромных соображений по экономике, достойных, по мнению редактора, книжного переплета.

— Трактат по экономике, одобренный министром и генеральным директором Банка Испании, — вмешался Альберто. — Не скромничай, дружище.

Орасио небрежно отмахнулся от него и вновь обратился к Себаштиану:

— Я почту за честь твое присутствие.

Племянник с улыбкой кивнул. После окончания Лондонской школы экономики Орасио Патакиола много лет проработал советником министра экономики Великобритании, стоял у истоков Европейского союза (тогда известного как Европейское сообщество) и усердно способствовал его становлению, выдерживая нелегкую борьбу на каждом этапе. Хорошо зная автора, Себаштиану не сомневался, что книга представляет огромный исторический интерес и заслуживает самых высоких похвал.

— Рассказывай, — велел Орасио, — как идут дела? Как твое расследование? Должен признаться, на последних собраниях нашего общества оно было главной темой обсуждений.

— Я вчера беседовал с доном Клаудио и ввел его в курс дела. Мы делаем успехи, но приходится признать, что все очень непросто. Впрочем, как обычно. Сюда я пришел, рассчитывая получить номер телефона дель Кампо, как мы условились утром. Хуан лечился в психиатрическом отделении госпиталя «Рамон-и-Кахаль», и мне хотелось бы расспросить о нем доктора.

Альберто подал ему чашку кофе.

— Орасио нам уже рассказал, что Эмилиано лечил Хуана. Почему он нам ничего не сказал?

Себаштиану пожал плечами и поведал им о желании Хуана скрыть факт своей болезни. На четвертушке листа бумаги Орасио написал номера телефонов дель Кампо — мобильного и рабочего, после чего любезно предложил Себаштиану свой аппарат, чтобы позвонить. Однако Себаштиану предпочел связаться с доктором позднее.

— Не знаю, насколько это важно, но в госпитале «Рамон-и-Кахаль» происходят странные вещи, которые наводят на размышления. Один из подозреваемых, — Португалец имел в виду Хакобо Роса, — также наблюдался там, но с другим диагнозом. Он лечился от ожирения! Некоторое время назад было зарегистрировано детоубийство, которое, вероятно, соотносится с первым кругом Ада. Труп младенца обнаружили в больнице. И в довершение один из врачей недавно интересовался компьютерными файлами с медицинскими историями болезни жертв.

Себаштиану не стал скрывать, каким образом они вышли на доктора Монтанью. Когда он закончил, Альберто спросил:

— Что ты думаешь об этом?

— Вполне возможно, что подозреваемый врач подыскивал жертвы через базу данных клиники. Хотя он лично не совершал убийства.

Себаштиану тяжело вздохнул, вспомнив Хакобо Роса. Португалец рассказал членам ученого общества и об уликах, имевшихся против Роса.

— Это раскрывало бы убийство одного круга, но никак не остальные. Со своей стороны, я предполагаю, что следующей жертвой может стать член мусульманской общины, в том числе и кто-то из служителей мечети.

Орасио с Альберто удовлетворенно переглянулись.

— Мы пришли к аналогичному выводу, — сказал итальянец. — Указания в Песнях VIII и XXVIII не оставляют места для другого истолкования.

Пока они беседовали, завершилась партия в шахматы.

— Хорошо играл, — милостиво похвалил юношу Иван. — Но ты совершил две ошибки: прозевал слона по диагонали и не защитил ферзевый фланг. Учти на будущее, что это фатальные ошибки. Позволь дать тебе несколько советов по поводу дебюта, который ты разыгрывал.

«Кремень, — подумал Себаштиану. — Мастер международного класса против любителя, и никаких поблажек». Но когда парень встал из-за стола, на лице его сияла улыбка от уха до уха.

— Я продержался шестнадцать ходов, — поделился он шепотом.

Себаштиану весело подмигнул ему.

— Интуиция мне подсказывает, что мы катастрофически теряем время, — продолжал Себаштиану. — Мне трудно поверить в организованную группу убийц-диабетиков, но меня также не устраивает версия, что столь противоречивые следы оставил один-единственный человек.

— Интуиция?

Себаштиану посмотрел на Орасио и кивнул.

— Ты правильно делаешь, что не пренебрегаешь интуицией как полезным инструментом в работе, — вмешался Иван. — Интуиция функционирует на основе мыслительных процессов, которые воспринимают и обрабатывают информацию, накопленную в нашей памяти, преобразуя ее в новую форму. Сходную природу имеют ощущения deja vu.[57]И все же, когда предстоит раскрыть убийство, опыт крепкого профессионала незаменим. Даже самые современные методы, не подкрепленные опытом, не приведут к положительным результатам. Как детектив ты вооружен доказательствами и интуицией. Твоя задача — вобрать информацию, и твой мыслительный механизм отфильтрует данные, установив соответственные взаимосвязи помимо твоей воли. Однажды ты вдруг поймешь, что знаешь, как все произошло, но не как это доказать.

Альберто, вальяжно развалившийся в кресле, поддержал коллегу:

— Совершенно верно, друг мой, однако не забывай, что не следует подтасовывать доказательства. Факты содержат некую сущность и независимы от тебя. Как ты догадываешься, проблемы лишь усугубляются, если относиться к ним предвзято.

Себаштиану поднялся на ноги и подошел к окну. Легкий утренний дождик уступил место солнечному дню, который постепенно, по мере приближения ночи, окутывался сумерками. Он проследил взглядом за парочкой, прогуливавшейся по тротуару, останавливаясь перед каждой витриной магазинов аудиозаписей и электроники, которыми славилась улица Баркильо. Какая странная ситуация! С одной стороны, он находился в Мадриде, городе, связанном с важным периодом его жизни и мучительными воспоминаниями; с другой — он встретил необыкновенную женщину, и она ему понравилась, чего не случалось уже многие годы. Город, ставший свидетелем смерти матери, свел его с другой женщиной. Мало того, эти мысли посетили его здесь, в ленном владении отца: штаб-квартире общества «Друзья Кембриджа». И одновременно он охотился за серийным убийцей.