А чего не поехать? Хайфа же. Не Бейрут. Часа полтора-два. По пустой дороге скорее полтора. Митяева и Городницкого в дорогу поставить – музыка скрашивает. И по коням. Захватив для ребёнка, чего Б-г послал. В виде свежеприготовленного салата, курочки и чего-то ещё из домашней пищи. Будет ещё обстрел – значит будет. Карма. На то есть свои правила поведения. Не будет – просто повидать, чтобы от сердца отлегло, и по домам, баиньки. Такая правильная во всех отношениях реакция на сообщение из прифронтовой полосы.

Правду сказать, израильская армия – армия особая. Всё рядом с домом. На выходные дети ездят отъедаться к папе-маме. Если нет увольнения, родители заскакивают к чаду. Останавливаются за углом военной базы, чтоб чадо не смущалось, и прикармливают выскочившего за ворота сержанта, или кто он там со своими лычками, по потребности души ребёнка. Суши, китайской лапшой с креветками из ближайшего некошерного «Тифтама» или пиццей «Четыре сыра» – как закажут. Автор в такого рода мероприятиях участвовал не раз.

Ну, тут дитя было даже уже и не в армии, всё проще. Шли быстро. Летней ночью в Израиле по хайвею ездить на дальние дистанции – одно удовольствие. Жары нет. Дороги хорошие. Пробок нет. Всё освещено. Что ещё нужно человеку для полного счастья? Так что доехали быстрей, чем собирались. Ребёнок – красивый бугай, отслуживший армию в серьёзных частях, родителям и московскому другу семьи был по-настоящему рад. Хотя его девушка, очаровательное создание цвета корицы с кардамоном из индийских евреев, сильно засмущалась и исчезла в своей комнате. Еда была воспринята с искренней благодарностью. Постирушки быстро собраны и сданы родителям – взвалить это на предков не отказывался ещё ни один студент в мире. Война войной, а стирка и еда по расписанию.

Обратно добрались тоже быстро с чувством исполненного долга. И спать легли в нормальном настроении. Поскольку для Израиля присутствие войны в жизни всех, кто там живёт, – это данность. И относиться к ней надо как к явлению природы. Хамсин – ветер с песком из пустыни. Дождь. Снег – тоже бывает. Война. Всё проходит, и это пройдёт. Жизнь продолжается – она в этой стране идёт непрерывно. И во время войн. И в перерывах между ними.

Что, в общем-то, происходит и во всех прочих странах. Но в некоторых люди забыли, что война на планете где-нибудь идёт всегда. Расслабились. И разучились радоваться тому простому факту, что живы они сами. Живы их близкие. И значит, всё пока ничего. Хорошо всё. Поскольку длительная мирная жизнь нормального человека от состояния постоянной готовности к неприятным сюрпризам отучает почти везде.

В Израиле это не так – там уровень мобилизационной готовности, не в пример прочим развитым странам, высокий. Жизнь чувствуется во всей её полноте. А уж у русских – которые, как мы говорили, ни при каких обстоятельствах не отступают, – она вообще бьёт ключом. И это, отметим, без всякого искусственного допинга. Поскольку чего-чего, но адреналина в этой стране у них всегда хватает…

Израиль – это страна, где евреи арабов жутко дискриминируют. Постоянно, по всем направлениям и безо всякой причины. Просто какая-то страна апартеида. Так ей мировые лидеры и говорят, постоянно угрожая статусом Южно-Африканской Республики. Санкции прилагаются – смотри новейшую историю ЮАР. Когда проваливается очередной раунд палестино-израильских переговоров, из-под какого-нибудь тернового куста обязательно выползает бывший американский президент или нынешний госсекретарь и говорит: страной апартеида будете! Под санкции ООН попадёте! И ждёт: подействует или нет?

Как, спрашивается, эти переговоры могут не провалиться, если арабы подписать ничего путного не могут и не хотят – да, вообще-то, с самого начала и не собирались, они не для этого их начинали. Что до евреев, то они ещё не до конца сошли с ума, чтобы подписывать всё, что им их «союзники» подсовывают. Так что пока угрозы не подействовали. Что само по себе характеризует американскую дипломатию в её лучших проявлениях.

Зато в любом израильском городе, большом или маленьком, куда ни приедешь, с утра тебя разбудит муэдзин. Для тех, кто не в курсе, – это не еврейский персонаж. Это такой голосистый араб. Который пять раз в день, как положено по всем канонам ислама, пронзительными руладами вызывает правоверных с минарета ближайшей мечети на молитву. Называется «азан». Протяжный долгий крик нараспев, разной степени мелодичности, зависящей от наличия или отсутствия у данного конкретного муэдзина музыкального слуха. Появившийся по причине того, что молиться мусульманину надо регулярно, а наручных часов в те века, когда возник ислам, не существовало.

Не то чтобы не было их только у простого населения, а эмиры и султаны могли в своё удовольствие пользоваться швейцарским «Брегетом», японскими «Сейко» или немецким «Глашюттом». Их вообще ни у кого в мире не было. Не изобрели их ещё. Ни каминные и напольные. Ни настенные, с кукушкой и без. Ни на цепочке, для жилетного кармана, – мечта вора-щипача и скупщика краденого. И как без них только народ обходился? А ведь обходился же!

Солнечные стационарные были – садовые. А где ещё их ставить? Вещь редкая, дорогая. Водяные были – во дворцах. И прочие тяжёлые стационарные дурынды разной степени замысловатости и точности, но примерно одинаковой громоздкости. Их не то что носить в кармане или на руке – с места стронуть было невозможно. Возить же их за владыкой на слоне или верблюде было совершенно бесполезно. Какой в этом смысл? Ну, теоретически возить, конечно, можно. Хватило бы дури. Но потом-то что? Снимать. Устанавливать. Проверять. Пока узнаешь, сколько времени, озверевший от ожидания монарх голову отрубит – и слугам, и слону, и часовых дел мастеру.

Муэдзин для исламского мира оказался приемлемым выходом из ситуации. Профессия древняя, почтенная. В Израиле встречается на каждом шагу. Притом что страна, как мы помним, еврейская. И тем не менее, христианские колокола там по всем положенным праздникам в урочные часы бьют. Муэдзины на пятикратную молитву правоверных мусульман собирают. Пронзительно-гнусавые еврейские шофары на соответствующие даты трубят. Так что в Израиле для туриста именно муэдзин является символом сионизма. Поскольку их в этой стране слышишь куда чаще, чем церковные колокола, сконцентрированные в крупных христианских центрах – Иерусалиме, Назарете и ещё нескольких точках.

Опять-таки в шофар трубят раз в год по обещанью. Точнее, в канун еврейского Нового года – в течение месяца элул, что есть обычай сравнительно поздний. А также во время богослужения на сам этот Новый год – Рош а-Шана – и в день общенационального траура и покаяния Йом-Кипур. А муэдзин зовёт на молитву ежедневно – и не один раз, а, как уже сказано, пять. Его слышишь, где бы ты в Израиле ни жил. В Иерусалиме. Тель-Авиве. Хайфе. Негеве или Галилее. Поселениях Иудеи и Самарии – мечетей там, понятное дело, нет, но в соседних арабских деревнях они есть. И ничего. Все уживаются друг с другом. Нормально живут. Не кашляют.

Может, оно кого и раздражает – не без этого, но что поделаешь? Приходится терпеть. Такая региональная специфика. Это в сверхдемократичной Швейцарии местные жители запретили мусульманам, которые там обосновались, строить при мечетях минареты. Да и муэдзина там не услышишь. Молиться – молись. Дома или в специально отведённых местах. Но чтобы соседей беспокоить – думать забудь. И даже не заикайся про то, чтобы дополнить местную традицию своими архитектурными изысками и изменить ландшафт с церковными колокольнями, разбавив колокольни минаретами. Толерантности тебе? Равных прав с аборигенами? А вылететь из страны без права на возвращение не хочешь?