Марион улыбнулась. Ее острые белые зубки на миг выступили из-под красных губ.

– Святая Мария, а когда мы увидим Исусика? – спросила какая-то девочка.

– Еще немного, моя малышка. Иисус ждет вас в монастыре.

– А как он выглядит?

– Он… он прекрасен, словно архангел. Волосы его из чистого серебра, доспех из лунного света и меч, которым он отрубает головы неверным. Он велик… Он прекрасен!

Шли они полями и лесами. Проходили мимо руин крепостей и замков, оставшихся со времен катаров, спускались в глубокие ущелья, наполненные шумом потоков и водопадов. А потом встала над ними глыба аббатства. Были у цели.

Дети с криком бросились в сторону церкви. С плачем и молитвами бежали наперегонки на встречу с Иисусом. Хотели войти внутрь, но перед самыми дверьми Мария заступила им дорогу.

– Ждите смиренно! – крикнула. – Иисус Христос сам выйдет к вам и проведет на молитву. Ждите смиренно и повторяйте «Славься, Мария» и «Отче наш»! Иисус любит вас. Скоро его увидите.

Сама же соскочила с коня и толкнула дверь церкви. А потом обернулась к невинным деткам со зловещей улыбкой. Отступила и исчезла в святыне.

Дети молились. Дети верили Марии. Дети ждали Иисуса…

* * *

– …за смертью.

Жиль де Силле нахмурился. Что это, черт возьми, значит? О чем это Достойный?

– Не понимаю, брат… Ты обещал мне бессмертие… Ты говорил, что я избегу кары…

– Ты был лишь орудием в руке Господа, Жиль. И еще – глупцом, потому что я ничего тебе не обещал. Ты полагал, что смерть можно обмануть? Что можно отсрочить ее, причиняя страдание другим?! Нет, Жиль. Нет никакого Зверя. Ты просто сам в него превратился. Ты – слуга Демиурга, Господина тьмы, который скоро схватит тебя в свои когти. Ты полагал, что сумеешь сбежать от него, наивный дурак? Ты погибнешь. Погибнешь тут, в монастыре, в науку и предостережение другим, и будешь жариться в аду до самого Страшного Суда. Ты был только пешкой в моих руках.

– Нет… – простонал де Силле. – Не-е-ет! Ты сукин сын! Дьявол! Мошенник! Не-е-ет!

– Да, Жиль. Да… Все так… Отсчитывай свои последние минуты…

– Я достану тебя! Живьем в клочья раздеру! Распну головой книзу! – кричал де Силле, глядя в мрачную пропасть колодца. – Скалы прогрызу, но доберусь до твоей кельи!

– Время бежит, Жиль. Время бежит…

– Сейчас, – брызгал слюной рыцарь. – Сейчас я доберусь до тебя! Уж погоди. Молись о своей душе, глупый старик!

Тихий смех Арнальда раздался в голове Жиля. Он становился все громче, звучал со все большей издевкой. Рыцарь прижал пальцы к вискам, покачнулся.

– Я вернусь! Я вернусь к тебе! Жди меня!

Схватил меч и побежал в церковь.

* * *

– Что-то Роя долго нет, – заговорил один из подельников: щербатый, покрытый шрамами Квентин, прозванный Моровой Язвой – вероятно, из-за мерзкого смрада, который он расточал вокруг. – Дай-ка проверю!

– Жди здесь! А что, если вернется Жиль?

– Э-э, да где там! Не вернется. Не так быстро. Он же с дедом должен поболтать.

– А если до него бритые башки добрались?

– Не, не думаю.

– Где Николя?

Они выглянули на монастырскую площадь. Нигде не увидели своего товарища. Квентин ухватился за корд, а потом огляделся по сторонам. Ему показалось, что он заметил нечто подозрительное в узком проходе между левым крылом трансепта церкви и деревянной пристройкой ризницы. Что-то там шевельнулось. Он осторожно подошел ближе. Проход был пуст. Он зашел туда и почти сразу споткнулся о лежащее на земле тело. И сразу понял, что все плохо. Очень плохо. Позади сгрудились товарищи.

Что-то приближалось к ним со свистом и фырканьем. Квентин замер на миг, удивленный. Вслушивался в странный звук.

Вращающийся в воздухе, брошенный с огромной силой меч, неожиданно вылетевший из тьмы, вонзился клинком прямо ему в грудь и проткнул навылет! Квентин даже не охнул. Упал на спину, сверкнув пятками, задрожал, перевалился на бок.

Остальная волчья стая рыкнула. Разбойники бросились в узкий проход. Это было глупо. Как всегда, когда внезапная ярость застит взор. Ворвались в темноту, проскочили ее и уткнулись в каменную стену. Проход между капитулярием и ризницей заканчивался слепым тупиком.

Какая-то тень заслонила выход. А потом стрела, выпущенная из арбалета, отбросила одного из горлорезов. Мужчина ударился спиной о стену. Сполз, оставляя мокрый красный след. Одуревшие наемники бросились в сторону виридария. И там их ждала смерть.

Темная фигура быстро и тихо, словно кот, прыгнула им навстречу. В узком коридорчике вскипели тени. Потом оттуда донесся писк, глухой хрип, лязг стали, несколько стонов – и все утихло. Тень проскочила к стене, взобралась на нее.

* * *

– Стоять, сучьи дети! – шипел от злости Молле. – Им мы уже не поможем! Это один из монахов. Безумец. Зарубим его в молельне – и дело с концом.

Они приблизились – встали в круг, ощетинившийся мечами и кинжалами, спина к спине, залитые красным и зеленым светом огней, льющимся сквозь витражи. Они уже были не так уверены, как в тот момент, когда переступили порог аббатства. Как тогда, когда перерезали глотки монахам. Как тогда, когда убивали слуг, разбивали сундуки и ящики.

– Зачем мы сюда пришли?! – простонал Рено Кривая Морда. – Седоволосый привел нас в засаду!

– Я ему никогда не верил. Слишком уж он хорошо платил. – Босой оборванец с окованной палицей в руках чвиркнул желтой слюной сквозь остатки зубов.

– Пасть закрой, Хитти! Сиди и слушай!

Красный лучик на миг потускнел, словно бы перед витражом – а может, и за ним – промелькнула некая тень. Головорезы затряслись.

– Тут что-то есть!

– Бесы папистов.

– Спокойно! Это всего лишь птица.

Тень мелькнула с другой стороны. И снова – на миг. А потом боковая дверь в храм медленно отворилась. Подул ветер. Ледяное дыхание Зверя ударило им прямо в лица.

– Стоя-а-а-ать! – рявкнул на сотоварищей Молле. – Не разбегаться! В кучу!

Группа снова сомкнулась, выставив клинки. Неспокойные глаза разбойников всматривались во тьму, изучали тени в боковых нефах, скользили по статуям святых и по колоннам. Что-то близилось. Чувствовали. Что-то к ним приближалось.

– Есть! Оно здесь! – заскулил Хитти. – Пришло за мной!

– Пасть закрой!

Огромная розетка над ризницей раскололась на тысячу кусков. С шумом, с оглушительным стуком и лязгом на них упал град обломков и осколков. Ослепил их, заполонив весь мир.

А потом, вместе со светом луны, в самый центр образованного наемниками круга свалилось что-то большое и тяжелое. И адски быстрое.