«…25 ноября 1940 года в Софии советский дипломат Соболев посетил болгарского премьер-министра Б. Филова и царя Бориса и сделал от имени советского правительства предложение о заключении пакта о взаимной помощи. Это предложение Болгарии выражало готовность поддержать ее территориальные притязания и сыграло негативную роль в дипломатическом отношении с малыми балканскими странами, дало повод для антисоветских настроений, распространенных в том числе и в Германии.

Миссия Соболева в Софию и подписание плана „Барбаросса“ завершили первый этап советско-германского противоборства на Балканах, когда он носил прежде всего дипломатический, кабинетный характер. С января 1941 года это противоборство приобретало открытый политический характер. Балканы стали местом, где столкнулись противоположные интересы Германии и СССР.

В связи с постоянно ухудшающимися отношениями между СССР и Германией советское руководство проявило интерес к речи Гитлера, которую он произнес 18 декабря 1940 года в Берлинском дворце спорта перед 4 тыс. офицеров армии ВВС и слушателей школ войск СС. Речь не была опубликована и носила явно антисоветский характер.

Новое обострение произошло на рубеже 1940–1941 годов, когда прибавилось германских войск в восточной Пруссии и Польше. Сталин пошел на крайние меры – приостановил поставки в Германию всех грузов по заключенному в феврале 1940 года хозяйственному соглашению, привел в частичную готовность войска западных приграничных округов. Личное письмо Сталина Гитлеру было недвусмысленным „…это обстоятельство нас удивляет и создает у нас впечатление, что Германия собирается воевать против нас“.

Гитлер ответил своим доверительным письмом: в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения, но он должен разъяснить, что это не направлено против СССР. Он (Гитлер) намерен строго соблюдать заключенный пакт. Дальше Гитлер разъяснил, что территория западной и центральной Германии подвергалась сильным бомбардировкам и хорошо наблюдается англичанами с воздуха, поэтому он вынужден отвести крупные контингенты на восток для отдыха и учебы.

Из конфиденциальных источников советскому правительству стало известно о передвижении немецких ВС, и этот вопрос был вынесен для обсуждения на одной из консультаций в германском посольстве. Однако Шуленбург 10 января 1941 года получил указание Риббентропа уклоняться от ответа, ссылаясь на отсутствие информации по данному вопросу. Такое положение дел насторожило советскую дипломатию – стягивание военных резервов в Румынию и на Балканы непосредственно угрожало интересам безопасности СССР.

17 января Молотов направил заявление в МИД Германии, в котором обратил внимание на угрозу границам СССР в районе Балкан, Греции и Проливов. 21 января Риббентроп направил в германское правительство ответ на заявление Молотова, в котором уверял, что „на Балканах производится определенная концентрация войск, имеющая своей единственной целью предотвращение приобретения Британией плацдарма на греческой земле“.

27 февраля 1941 года Риббентроп направил Шуленбургу инструкцию, в которой сообщал о переброске германских войск в Болгарию и попутно просил уведомить советское правительство в том, что Болгария присоединилась к „Тройственному пакту“ Советское правительство восприняло этот шаг с прискорбием и отказало Германии во всякой помощи…»

А вот что пишет о тех событиях историк М. Мельтюхов:

«В историографии можно встретить утверждения, что „материал об основных положениях плана «Барбаросса», утвержденного Гитлером 18 декабря 1940 года, уже через неделю был передан военной разведкой в Москву“ К сожалению, это не соответствует действительности. 29 декабря 1940 года советский военный атташе в Берлине генерал-майор В. И. Тупиков доложил в Москву о том, что „Гитлер отдал приказ о подготовке к войне с СССР. Война будет объявлена в марте 1941 года. Дано задание о проверке и уточнении этих сведений“. 4 января 1941 года он подтвердил достоверность своей информация, основанной „не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, который является сугубо секретным и о котором известно лишь немногим лицам“.

Сам по себе этот факт является крупной удачей советской разведки, но следует отметить, что эта информация была неточна. 18 декабря Гитлер не отдавал приказа о подготовке войны с СССР (он сделал это еще в июне-июле 1940 года), а подписал стратегический план войны с СССР – основной документ дальнейшего военного планирования. Сведения о возможном начале войны в марте 1941 года были безусловной дезинформацией, так как в директиве № 21 „Барбаросса“ был указан примерный срок завершения военных приготовлений – 15 мая 1941 года. Таким образом, советской разведке удалось получить сведения о том, что Гитлер принял какое-то решение, связанное с советско-германскими отношениями, но его точное содержание осталось неизвестным, как и кодовое слово „Барбаросса“. Поэтому более правы авторы, просто пересказывающие донесение советского военного атташе.

Имеющиеся материалы не подтверждают версию о том, что советской разведке „удалось раскрыть замысел германского командования“ и „своевременно вскрыть политические и стратегические замыслы Германии“. Как правило, для обоснования этой версии цитируют те положения доклада начальника Разведуправления от 20 марта 1941 года „Высказывания, оргмероприятия и варианты возможных боевых действий германской армии против СССР“, где сказано, что „из наиболее вероятных военных действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимание следующие: Вариант № 3, по данным… на февраль 1941 года «…для наступления на СССР, – написано в сообщении, – создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда (так в документе. – М. М); 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштед-та – в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба – в направлении Киева. Начало наступления на СССР – ориентировочно 20 мая»“. Далее со ссылкой на донесение военного атташе указывалось, что „начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года…“»

Итак, все эти события крайне тревожили советское руководство, в том числе и Берию, который отвечал за важнейший участок – добычу секретных сведений о возможном приготовлении Германии к войне против СССР. Для того чтобы ему было легче работать, его полномочия расширили. 30 января 1941 года Берии было присвоено звание Генерального комиссара государственной безопасности, а 3 февраля он был назначен заместителем председателя Совета Народных комиссаров СССР (этот пост тогда занимал В. Молотов, а с мая – И. Сталин). Как заместитель председателя СНК Берия курировал работу НКВД, НКГБ, наркоматов лесной и нефтяной промышленности, цветных металлов, речного флота.

Отметим, что накануне войны за разведывательную деятельность в СССР отвечали следующие органы: 1-е управление (внешняя разведка) НКВД СССР, с февраля 1941 года – НКГБ СССР, Главное разведывательное управление Генштаба и Разведывательное управление Наркомата Военно-морского флота, их зарубежные резидентуры, территориальные органы госбезопасности, особенно в западных округах, разведка погранвойск, разведотделы штабов западных округов, а также Отдел международных связей исполкома Коминтерна. Отдельные разведывательные задания выполняли также наркоматы связи и транспорта в виду имевшихся у них для этого возможностей. Кроме того, особую роль играла личная разведка Сталина.