– Готический кошмар, да.

Рис издал смешок, который быстро превратился в стон, когда она обхватила его ногу, притягивая его еще ближе.

– Верно, ну… Спальня, вероятно, является вершиной всей этой эстетики, так сказать. И какие бы впечатляющие навыки ты ни демонстрировала, я не собираюсь ждать, пока ты волшебным образом переделаешь всю комнату, прежде чем я трахну тебя, так что…

Вивьен слегка отстранилась, глядя на него снизу вверх с нехорошим огоньком в глазах, который должен был очень, очень его испугать.

– Рис, – сказала она, и улыбка медленно расплылась по ее лицу, – ты хочешь сказать, что мы собираемся заняться сексом в спальне Дракулы?

– Есть там… что-то от Дракулы, да, – признал он, и она засмеялась, откинув голову.

– Там есть кровать с балдахином? Пожалуйста, скажи мне, что там есть кровать с балдахином.

Вышеозначенная кровать не только обладала балдахином, но и находилась на платформе.

Не то чтобы Рис собирался рассказывать ей об этом. В конце концов, она была всего в нескольких шагах от того, чтобы узнать все самой.

Поэтому, протянув руку ей за спину, держа ее за талию, чтобы она не споткнулась, он повернул дверную ручку.

Поцелуи Риса были такими одурманивающими, такими отвлекающими, что в течение минуты Виви даже не замечала, в какой комнате они находились. Они могли находиться где угодно, в каком-нибудь персональном вакууме на двоих. С ним она совершенно забыла об остальном мире. И всегда забывала.

А потом она увидела весь этот красный атлас.

– О-о-о, боже мой, – выдохнула она, и Рис застонал, согнув колени так, что его лоб прижался к ее ключице.

– Я надеялся, ты скажешь эти слова при других обстоятельствах.

Хихикая, Виви высвободилась из его объятий, чтобы как следует изучить палату, в которой она очутилась.

И «палата» действительно было правильным словом, потому что комната оказалась своего рода бедламом.

Над головой висела люстра, которая, казалось, была сделана из какого-то черного хрусталя, мрачно сверкающего в тусклом свете, а кровать…

– Рис, – выдохнула Виви, прижимая руку ко рту. – Ты спал здесь каждую ночь?

Вздохнув, Рис отступил назад, прислонившись к стене.

– Я провел несколько ночей на диване только потому, что не могу сжиться с этой комнатой, – признался он, и Виви не могла винить его.

Ковер под ногами был толстым и тяжелым, у дальней стены располагался камин, на полу лежал меховой коврик, количество бра явно превышало предельно допустимые, и венчала все висящая над кроватью выразительная картина Цирцеи, соблазняющей Одиссея.

Кровать, о которой шла речь, была установлена высоко на платформе, так высоко, что ее край находился на уровне талии, а плотные черно-красные занавески прикрывали массивный матрас, который был покрыт…

Виви заглянула под дамасское покрывало.

– Черный атлас? – спросила она, ее голос повысился на последнем слоге, и Рис откинул голову назад, его кадык дернулся.

– Я тебя предупреждал.

Все еще улыбаясь, Виви повернулась к нему лицом, ее руки потянулись к пуговицам блузки.

– Почему ты не привел меня сюда раньше?

– Почему я не привел тебя в ужасающе жуткое сексуальное подземелье, в котором сплю? – переспросил он, заложив руки за спину, в то время как его глаза блуждали по ней так, что ее кровь закипала в жилах. – Даже и не знаю.

– Может быть, мне бы это понравилось, – заявила Виви, снимая блузку и наслаждаясь тем, как потемнел его взгляд, когда он увидел ее абсолютно наименее сексуальный лифчик, выцветший розовый с обвисшим бантом посередине, тот, который она никогда бы не надела, если бы думала, что ей придется перед ним раздеваться.

Взгляд Риса каким-то образом стал еще более обжигающим.

– Как я мог тебя бросить? – пробормотал он.

Виви глубоко вздохнула, расстегивая молнию на юбке и позволяя ей упасть на пол, совершенно не обращая внимания на то, что ее старенькие трусики были украшены неуместным узором из лимонов и апельсинов, даже отдаленно не сочетающимся с ее бюстгальтером.

Он в несколько шагов пересек комнату, крепко прижал ее к себе и поцеловал, затаив дыхание.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – выдохнул он ей в губы, и это было одним из самых привлекательных предложений, которые Виви когда-либо слышала.

– Ты знаешь, что мне нравится, – ответила она, желание разлилось между ее бедер, и он улыбнулся ей, качая головой.

– Я знаю, что тебе нравилось раньше, – сказал он. – Но хочу услышать, чего ты хочешь сейчас.

У нее почти закружилась голова от желания, она была ошеломлена, и это придало ей храбрости. Это придало ей смелости.

– Попробуй меня, – прошептала она, и его зрачки каким-то образом стали еще шире, еще темнее.

– Ах, cariad, нет ничего, чего бы я хотел больше.

Она позволила ему прижать себя спиной к матрасу, подпрыгивая, потому что он был таким высоким, и когда она приподняла бедра, он спустил ее трусики вниз по ногам, покрывая поцелуями ее бедро, колено, лодыжку.

Она откинулась на кровать, не сводя глаз с балдахина над головой, и внезапно он перестал казаться ей таким глупым, таким чрезмерным. Он стал… романтичным.

Но, может быть, это просто потому, что губы Риса были там, именно там, где она хотела, и ее тело изгибалось под ним, пальцы крепко вцепились в его волосы, когда он проник в нее ртом.

Почувствовав подступ оргазма, она вцепилась в его волосы, ее тело выгнулось дугой, и она выдохнула его имя, дрожа и обливаясь потом.

Он отстранился, блестя влажным ртом, а затем пошарил в тумбочке.

– Еще?

Она знала, о чем он спрашивает, и кивнула, когда он облегченно вздохнул, вытаскивая презерватив из ящика.

Виви знала, что существуют заклинания, обеспечивающие безопасный секс, но Элейн вдолбила в головы Виви и Гвин, что в вопросах физиологии они всегда должны доверять науке, а не магии, и теперь она была благодарна Рису за то, что он подготовился.

Немного приподнявшись, Виви потянула руки за спину, расстегивая лифчик, и Рис застонал, приподнимаясь по ее телу, чтобы обхватить одну грудь рукой, его губы сомкнулись на ее соске, когда Виви ахнула, откинувшись на руки.

– Я мечтал об этом, – пробормотал он ей в кожу. – О твоей мягкости. Как красиво. – Он бормотал что-то еще, что-то по-валлийски, и хотя Виви не поняла слов, их поняло ее тело. Что бы он ни говорил, это было пошло, и несмотря на пережитый оргазм, она обнаружила, что тянется к нему жадными руками.

Была своя грязная прелесть в том, что она, обнаженная, распласталась перед ним, полностью одетым, но теперь ей