Завалить себя работой, в конце концов работать я люблю. Упахиваться в спортзале. Вернуть строгость расписания, чтобы и минуты не было на сожаления. На воспоминания ненужные. Или ощущение, что болит… как-то сразу и внутри, и снаружи.

Так болят конечности, которые онемели от долгой неподвижности. А потом, когда ты пытаешься разогнать в них кровь, начинают мерзко покалывать и пульсировать. Вроде уже возвращаясь к жизни, но еще не до конца тебе принадлежат. Так отмороженные пальцы болят, когда отходят. Если до волдырей замерзли - орать будешь в процессе.

Вот я так и отмерзаю. Но орать бессмысленно. Не пройдет. Надо пережить просто. И к тому каркасу вернуться, что я долго и планомерно выстраивал.

Только возвращаться некуда.

Слишком многое, как оказалось,  с собой Искра забрала.

Работа без ее тихих ремарок не доставляет былого удовольствия. Нормально ведь раньше было и без нее... но к лучшему и прикипаешь быстро.

Костюмы, которыми она так восхищалась, выглядят теперь просто вещами. С елок стекает снег, превращаясь в серые разводы на земле, а с меня уверенность стекает, что я вообще понимаю, что мне надо.

Где мое - а где уже нет.

Дом без ее присутствия нежилым выглядит. Я не нахожу на полу подушки, которые мы сбросили во время умопомрачительного секса. Фруктов горкой на большом подносе нет.  Искра вычитала где-то, что так человек ест больше витаминов, если яблоки и всякая экзотика у него в зоне видимости. Заботилась.

Массажные свечи я выкинул - кому мне делать массаж? И цветы завяли. Я ей букеты дарил. Не зачем-то - хотелось просто.

Все. Ничего лишнего.

Лишний только пакет с женскими вещами, который я обнаружил на следующий день. И в  гардеробную отнес. Туда же шапку красную засунул… Смешно, но за то время, пока жила она здесь, так и не отдал.

Все как прежде вокруг. А вижу по-другому.

Как Искра за столь короткое сумела подменить все то, на что опиралась моя жизнь? На какие такие другие опоры? Только с виду те же. Но теперь скучно мне, не так.  Все, что было - не подходит. И  привычные игры с привычными партнершами стали унылой тягучей хренью, которую не хочется ни начинать, ни заканчивать. Я пробовал.

- Чертова ведьма, - бормочу.  - Понимаю инквизиторов.

Там, где такие создания просто даже рядом проходят,  меняется все. Старые правила не работают.

А новых правил никто мне не объяснил.

Я в город чаще теперь выезжаю, по поводам разным. Надуманным. Но и среди людей чувствую себя так же дерьмово. Друзья хоть и переглядываются многозначительно, но пока радуют. С ними хорошо по-прежнему, их она не отравила собой.  Может потому, что они единственные по-настоящему ценным были в моей жизни?

С Тимофеем и Пашей мы в ресторане встречаемся сегодня.

Дела обсуждаем, да и просто говорим… Наверное, я не такой уж мизантроп.

- В бар идем? Знаю место, где самые свежие девочки сейчас собираются, - спрашивает Павел после ужина. Больше Тиму спросил - я точно уж не любитель по таким заведениям таскаться.

Но тот удивляет обоих.

- Не… Меня Лизка дома ждет.

Переглядываемся с недоумением.

- Тебе же раньше не мешало… - смотрю на Тимофея.

- А теперь не хочу, - пожимает плечами и говорит непривычно серьезно. - Она хорошая… Нормальная совсем, особенно если отмыть от макияжа и подружек

- Ну надо же, - иронии  не скрываю, - спустя несколько месяцев ты познакомился со своей женой.

- Когда-то надо начинать, - смеется миролюбиво - С ней это кажется правильным.

Следующий вопрос я заставляю себя задать. Потому что не готов, вполне возможно, к ответам.

- Почему… с ней именно?

Тима на меня быстрый и острый взгляд бросает. И после паузы выдает  несвойственные ему рассуждения. Не понятно - мне или себе:

- Иногда надо посмотреть на свою жизнь со стороны, оценить происходящее дерьмо и увидеть, что тебе дано значительно больше, чем ты думал. Вот вы смеетесь, что я вечно кого-то неподходящего себе выбираю, чтобы развестись поскорее… Беру самый далекий от меня пазл, с которым даже состыковаться нечем. А мне может надо было найти того, ради кого я бы постарался. Ради кого был готов  больше усилий приложить, сгладить неподходящие края...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Нашел, похоже.

Мы молчаливо расходимся, но на стоянке, где меня водитель ждет, Тима снова останавливает. И говорит слишком уж ничего не значащим тоном:

- Кстати, Искру вчера видел. На сборище юристов. Красотка… Вы больше не работаете вместе? Нравилась она мне...

Вот если я ему в морду дам, сильно удивится?

Смотрю на уходящего друга, который едва ли не насвистывает, а потом делаю знак водителю, чтобы подождал. Сигарету подкуриваю.

Искру набираю.

Короткие гудки.

Сбрасываю и снова набираю.

Короткие гудки.

Я выкидываю истлевшую сигарету, в машину сажусь и по дороге третью попытку делаю.

Гудки.

Ясно. Она в черный список меня добавила. Напилась мной достаточно, а как лечится тяжкое похмелье мы оба знаем.

Домой захожу, камин разжигаю и долго на огонь смотрю.

“Иногда надо посмотреть на себя со стороны и увидеть, что тебе дано больше, чем казалось”

Кем дано?

Это не я Пигмалион, как порой думал в своем высокомерии. Это не я вытачивал скульптуру. Только раскрыл  в Искре то, что было изначально в ней заложено. Пигмалионом она оказалась. Незаметно горн раздула, растопила плавкое железо и залила его в немного другую форму. А потом жизнь вдохнула туда…

Помнится в “Аватаре” главный герой в какой-то момент осознал, что все, что они собирались “дать дикарям” - технологии, дороги, якобы развитие - тем не нужно. У тех есть гораздо больше.

Им нечего было дать народу Нави.

А у меня-то есть, что предложить Искре?

Чертов любимый! Писатель…