Вдоль шеренги серверов бегали всего трое техников, вручную регулируя процессы охлаждения, что соответствовало работе вычислительного блока на критических режимах, зато исследовательскую аппаратуру обслуживало куда большее количество персонала – Брейн навскидку насчитал дюжину.

Они так же, как и пара техников, метались возле двух громоздких стендов, издававших такие ухающие звуки, будто это были какие-то прессы из штамповочного производства.

Рядом с этими ухающими машинами, опутанными кабелями и трубопроводами, стояло несколько каталок медицинского типа с герметичными кофрами с пометкой «крио». Брейн знал, что в таких перемещали тяжелораненых, для которых в госпитальных подразделениях первой ступени не хватало компетенции. В этих случаях тела охлаждали и перевозили в заведения уровнем повыше.

Однако здесь не лечили. Брейн пришел к этому выводу, перехватив несколько фраз, которыми обменивался персонал.

– Какой шаг?

– Пять микрон.

– Скинт тебя с потрохами сожрет. Для этого препарата он требовал три.

– Пусть идет подальше твой Скинт. На таком станке ничего тоньше четырех микрон насечь просто невозможно.

– Поберегись! – предупредил работник, подвозивший тележку с высокими стопками тонких пластиковых упаковок.

Они продолжали общаться и переругиваться, а Брейн пошел дальше, следуя за сержантом Скудерсом и не подавая виду, что узнал в ухающих механизмах слейдеры – машины для нарезки препаратов тонкими, до одного микрона, слоями.

И да, перед нарезкой препараты замораживались, а после нарезки упаковывались в вакуумные файлы из прочного сверхтонкого пластика.

Реже перед заморозкой препаратов их насыщали искусственными наполнителями, придававшими препарату дополнительную пластичность. Эта процедура требовалась в тех случаях, когда была необходимость в нарезке более тонких слоев – вплоть до одной десятой микрона.

– А вот и наш друг! – воскликнул уже знакомый Брейну канзас, откладывая папку, которую просматривал.

– Для начала представьтесь, – сухо произнес Брейн, останавливаясь.

– Опа-опа-опа! – воскликнул канзас, дурашливо кривляясь. Затем стал серьезнее и, обращаясь к сержанту, спросил:

– Он под инъекцией?

– Нет, сэр. Он просто попросил относиться к нему с уважением.

– Ага, понял. Ну не вопрос, капитан Брейн. Последнее желание, оно, как говорится… Я полковник Скинт. Доктор наук, одно время читал лекции в университете, но мне это быстро наскучило.

– Почему? – перехватил его болтовню Брейн.

– Дебилы, капитан. Студенты в своем большинстве дебилы. Им неинтересны знания, им интересен конечный результат – получить документ об образовании. Хотя никакого образования за этой бумажкой нет.

– Я вас понимаю, – кивнул Брейн.

– Вот как?

Брейн промолчал, глядя мимо Скинта.

– Э-э… сержант, он что же, вот так себя и вел – совершенно спокойно?

– Вы можете спросить у меня, полковник. Я вам не совру, – напомнил о себе Брейн.

– Э-э… Прошу прощения, капитан, это, можно сказать, профессиональная деформация. Мы часто имеем дело с малоадекватными личностями, которые всегда или почти всегда… э-э…

– С чего сегодня начнем, полковник? – спросил Брейн.

– Сегодня начнем, сегодня и закончим, – произнес тот, заглядывая Брейну в глаза и надеясь заметить там страх, однако оставаясь настороже, – он знал, что капитан из спецназа. А это означало, что развязка могла произойти в считаные мгновения.

Однажды с полковником, тогда еще майором, подобный случай уже происходил, но об этом он предпочитал не вспоминать, и у него это получалось – спасибо психологам и двойной перепрошивке.

– Не думаю, что сегодня все закончим, полковник, – возразил Брейн.

– Это почему же?

– У вас обрабатывающие мощности перегружены – техники вручную тепло сбрасывают.

– Ну компьютеры – штуки быстрые, к тому же у нас все самое современное. Сейчас перегрузка, через пять минут недогрузка.

– Мне куда ложиться?

– Э-э… – Полковник огляделся. Гость как-то слишком нелогично выбрасывал новые темы, а между тем все еще оставался опасным, учитывая, что до сих пор не получил инъекцию.

– Пока ложиться никуда не нужно, капитан Брейн. Для начала нужно взять у вас пробы крови, плазмы и генетической сферы, чтобы подтвердить данные из вашего медицинского досье.

– Куда-то пройти или присесть?

– Прежде чем отвечу, встречный вопрос, капитан: а вы меня не замочите?

– Видите ли в чем дело, сэр, замочить вас и всю вашу охрану – не проблема. Вопрос: что потом?

– То есть вот эти четверо монстров с мышцами, как в кино, и с парализаторами вам не аргумент?

– Нет, сэр, рядовая задача. Мочить таких, как вы, пачками было моей работой.

– Э-э… – Полковник озадачился. – И вы так свободно об этом говорите?

– Про работу?

– Про то, что вам конец…

– Каждый день на каждой операции это могло случиться, сэр. Мысль об этом меня не пугает.

Канзас посмотрел на охранников. После слов Брейна они в глазах полковника уже не выглядели такой уж надежной защитой, хотя были проверены в деле, не раз спасая и его, и дорогое оборудование. Однако теперь – полковник видел это – ребята боялись, хотя им никто не угрожал.

«Вот гад», – подумал полковник, чувствуя неловкость, словно этот гость поставил его своими словами в какое-то неудобное положение – заставил изображать раскоряку.

Что предпринять? Приказать валить его на пол, делать инъекцию? Но капитан и не думал сопротивляться. Попросишь – протянет руку, и коли препарат.

С другой стороны, подойти к нему вот так, без инъекции – страшно.

«Вот гад», – снова подумал полковник. Терять лицо не хотелось, но и инвалидом становиться тоже.

– Можете дать слово офицера?

– Могу. Но вы должны сообщить мне последовательность действий.

– Зачем?

– «Последнее желание» – вы сами обронили это фразу.

– Я сожалею.

– И тем не менее… – развел руками Брейн, и полковник попятился, а охранники напряглись.

– Вы загнали меня в угол, капитан. Как будто это не я вас, а вы меня должны препарировать.

– Вот мы и добрались до истины – препарировать.

– Да, вас обработают на криостенде, потом передадут на пост препарирования и… все.

– Это для вас «все», а мне интересно, что будет дальше. Какой в этом смысл? Зачем убивать капитана спецназа?

– У меня приказ – сделать препарат, оцифровать и передать первоначальный массив в вышестоящую организацию. Вот и все.