Я положил ладонь ей на затылок, направляя, и запустил язык в ее рот. Очертив контуры губ, неба, издал тихий стон. Лиз последовала за мной. Наши языки сплелись в диком, страстно танце. Потихоньку малышка стала избавлять меня от одежды, закидывая её за спину и царапая ногтями мои плечи. Я запустил руки под её шелковый халатик, провел ладонями по бархатистой коже, добираясь до груди. Подушечками пальцев провел по кружеву, очертил каждый изгиб любимого тела и рванул Лиз на себя, крепче прижав к своему разгоряченному телу, гортанно рыкнув. Выпустив руки из-под халата, потянул за пояс, развязывая такую ненужную сейчас часть гардероба, и подхватив Лиз под попу, пошёл в сторону рабочего стала. Скину все, что на нем было, посадил малышку на деревянную поверхность, избавляя от надоевшего халата. Как только это сделал, шокировано выдохнул, затаив дыхание. Предохранители полетели к чертям. Кружево, на хрупком, маленьком теле Лиз, сидело идеально, подчёркивая каждый сантиметр, каждый изгиб её манящего тела. Малышка выпустила свои сияющие, светло-голубые крылья, и я поплыл окончательно. Сияние, исходящее от них, словно гипнотизировало меня, лишая рассудка и способности мыслить. Я даже забыл, как дышать.

От моего пристального, дикого взгляда Лиз залилась румянцем и попыталась прикрыться руками, но я не позволил этого сделать. Наклонил её назад, и утробно рыкнув, прижал руки к столу, продолжая любоваться своей феей.

— Дей. — послышался молящий шепот. Малышка уже была на пределе.

Избавившись  от ненужного кусочка ткани, подмял Лиз под себя, резко развёл её бедра в стороны и грубым движением вошёл до упора. Малышка издала протяжный стон, укусив меня за плечо и вонзив свои ногти мне в спину. Я зарычал и стал вколачиваться в податливое тело любимой. Демон внутри меня наконец был удовлетворён. Мы брали свое грубо, неистово, страстно.

— О-да, Деееей. — всхлипы, стоны, вскрики: срывались с уст любимой, доводя  меня до ещё большего безумия. Я резко вышел из неё, рванул её со стола, положив обнажённой грудью на деревянную, прохладную поверхность, разведя ноги, и одним грубым движением вонзился снова. Комнату залили мой громкий гортанный рык и стоны Лиз, граничащие с криками. Движения были резкими, грубыми, глубокими. Доводили до умопомрачения. Ещё пара мощных толчков, и Лиз улетела в пучину наслаждения, издав громкий, протяжный стон. Почти сразу же свой допинг получил и я. Утробно рыкнув, излился внутри неё, и тяжело дыша, прислонился к спине любимой.

Подхватив Лиз на руки, понёс её в сторону постели. Бережно положив, подмял её к себе под бок. Лиз в свою очередь обвила меня рукой и ногой, положив голову на грудь.

— Объясни мне одно, муженек, — спустя несколько минут сладкой тишины, Лиз с прищуром посмотрела на меня, задавая вопрос. — Почему такого умопомрачительного се... занятия любовью не было до свадьбы?! — на это заявление я удивлённо похлопал глазами и заржал.

—У меня не жена, а золото!

— Что смешного?! — маленькая фурия легонько треснула меня по груди, насупившись. Я же притянул её к себе, поцеловав в висок.

— Я понял тебя, родная. Потом не жалуйся, что я слишком любвеобилен. — ехидно улыбнувшись, взглянул в  обалдевшие глаза. — А сейчас собирайся. Нужно вернуть тебя в академию.

Глава 20

***Элизабет***

После возвращения в академию, последствия наших приключений бесследно не прошли. Мариус был просто в ярости. Если бы не Дей, то он прибил бы нас прямо на месте. Таким злым я его еще не видела. Он был хмур хуже грозовой тучи, глаза залились тьмой, а на коже вздулись вены. Я думала Дей устрашающий, когда злится, но ошиблась: Мариус куда хуже.  Но все же мы гордо отстояли сиё наказание, а потом с чистой совестью пошли на занятия. И за них, кстати говоря, мы тоже сильно так отхватили.

Что касательно Груфта, то тот как оказалось, после нашей шалости рвал и метал. Мариусу он устроил такой мозговой штурм, что у того задергался левый глаз. После Груфт попытался найти нас, дабы наказать виновниц сего торжества, но его затея пошла прахом. Естественно, наш горе-профессор не сдался. Сначала попытался добраться до декана нашего факультета, а это, спешу напомнить,  Деймонд. Потом писал  жалобу в академический совет, но так же ничего не добился. Ну а после просто не выдержал, как выразился Мариус: «дискриминации», и просто уволился ко всем чертям. И слава Богу! Надеюсь, я его больше не увижу, а то ведь демоны славятся своей злопамятностью.

В аудиторию вошли без опозданий и происшествий, но спокойно занять места не получилось. На нас устремил свой недовольный взгляд красавчик-профессор. Он скрестил руки на груди и испытывающее посмотрел. Мы же прямо на входе встали как вкопанные и с настороженностью покосились на недовольного профессора. Кара решила спасать положение. Вышла вперед, глупо заулыбалась и обратилась к преподавателю. Я, честно говоря, удивилась тому, что она решила встать на нашу защиту. Обычно преподавателей Кара сторонилась. В особенности его.

— Профессор Бейн, приносим свои извинения за отсутствие, мы тогда немного приболели.

— Все втроем? — мужчина сомневаясь, изогнул левую бровь.

— Понимаете, мы готовились к вашему заданию, а я уже была немного больна, вот и заразила девочек.— подруга говорила таким серьезным тоном, что я сама невольно во все чуть не поверила. Профессор смерил нас недоверчивым взглядом, но все же кивнул и отправил на места.

— Пропущенное занятие отработаете сегодня после уроков.— мы почти плюхнулись на стулья, когда прозвучало у нас за спинами. Вот ведь! Что б тебя горгульи утащили! После занятий я хотела провести время с Деем. — Всем понятно, дамы?

— Да, профессор.—  хором ответили мы, косясь друг на друга и морщась от такой новости.

После занятие пошло своим чередом. Нам объясняли новую тему –«классификация проклятий». Она, действительно, была интересная. Несмотря на всю мою растерянность, я слушала с открытым ртом. Правда, многие в группе до сих пор не могут понять, зачем мы изучаем данную дисциплину?  Но как объяснил профессор Бейн, будущие боевики должны знать все о проклятиях и способах их снятия с жертвы, а иначе мы не сможем качественно выполнять свои обязанности.

Итак, если  вкратце, то проклятия могут быть следующих видов: Случайное  (вспышка гнева — и не ведаем, что творим... Любовь от ненависти отделяет даже не шаг, а едва уловимая грань, мгновение). Намеренное (проклятье всегда имеет некую точку приложения. Оно всегда направлено на что-то