Она взглянула вниз и подогнула ноги – одну голую, а другую в толстом темно-красном носке. Возможно, в жизни ее и были лучшие минуты, но она не могла припомнить.

– В следующий раз, может, сначала надо будет снять сапоги. – Она положила голову ему на плечо и с сожалением подумала, что скоро надо будет вставать. – Пол стал что-то уж больно твердым.

– Он с самого начала был твердым. – Но ему еще не хотелось вставать. Она так хорошо сидела, прильнув к нему – он мечтал об этом, но не ожидал, что так будет. – Я видел тебя на похоронах. Вид у тебя был усталый.

– Мне нужна кровать.

– Можешь распоряжаться моею. Она рассмеялась, но подумала, не слишком ли быстро они шагают.

– Сколько ты за нее хочешь?

Он взял ее за подбородок и повернул ее голову к. себе.

– Поедем ко мне домой, Клер.

– Кэм…

Он покачал головой и крепче сжал ее подбородок.

– Лучше уж я сразу все проясню. Я ни с кем никогда не делюсь.

Она почувствовала такой же приступ паники, что и в тот момент, когда увидела в его зрачках свое отражение.

– Не в том дело, будто у меня кто-то есть…– начала она. . – Отлично.

– Но я не хочу делать прыжок, чтобы потом упасть и ; расшибить себе физиономию. То, что сейчас произошло, это…

– Что?

Заглянув ему в глаза, она увидела, что он снова улыбается. Теперь ей нетрудно было улыбнуться ему в ответ.

– Это было здорово. Безусловно здорово. Он подумал, что сумеет справиться с ее колебаниями. Он медленно провел рукой по ее бедру, выше – по ребрам, увидел, как потемнели ее глаза. Тогда он нагнул голову и прильнул к ней поцелуем, не отпуская ее, пока она не застонала.

– Я хочу, чтобы сегодня ты была со мной, у меня дома. – Не спуская с нее взгляда, он зацепил зубами ее нижнюю губу, чуть прикусил и отпустил. – Договорились?

Эрни видел, как они вышли из дома через парадную дверь. Окно у него было открыто, и он услышал, как раскатился по улице звонкий смех Клер. Держась за руки, они прошли к машине Кэма. Затем остановились и долго целовались, не в силах оторваться друг от друга. «Она позволяет ему ласкать ее», – подумал Эрни, и низ его живота обожгло огнем.

Он проследил за тем, как они сели в машину и уехали. Ярость кипела в нем. Он тихо поднялся, запер дверь своей комнаты и зажег черные свечи.

А в лесу собрались посвященные. Они не стояли в кругу. Им было не до ритуала, многие из них тряслись от страха. Перед ними был алтарь, на котором казнили одного из них. Это было напоминанием и предупреждением.

Их созвали сегодня, через несколько часов после похорон, чтобы они подтвердили свою приверженность, во время предстоящего, обряда каждый выпьет смешанного с кровью вина.

– Братья мои, один из нас лежит сегодня в земле. – Жрец заговорил тихо, но все перешептывания мгновенно смолкли. – Был нарушен Закон, и проявивший слабость наказан. Знайте, всякий, кто презреет Закон, кто сойдет с пути, будет покаран. Мертвецы мертвы. – Он помолчал, медленно поворачивая голову. – Есть вопросы?

Никто не осмелился задать вопрос. Он был доволен.

– Теперь нам нужно кем-то пополнить свои ряды. Рассмотрим имена и представим их нашему Повелителю.

Мужчины принялись переговариваться, то и дело споря по поводу кандидатов, совсем как политики. Жрец не вмешивался. У него уже был кандидат. Не желая затягивать дело, он вышел на середину и поднял руки.

Воцарилось молчание. – Нам нужна молодость, сила и преданность. Нам нужен ум, открытый для изучения разных возможностей, тело, достаточно сильное для выполнения груза обязанностей. Наш Повелитель хочет, чтоб это были люди молодые, одинокие, злые. Я знаю одного, который уже готов, уже алчет. Его надо лишь направить, подчинить дисциплине. С него начнется новое поколение поклонников Князя Тьмы.

И имя было написано на пергаменте, который вручат четырем властителям ада.

По субботам Эрни работал на автозаправке «Амоко» с восьми утра до половины пятого дня. Это его вполне устраивало. При таком распорядке получалось, что он вставал и уходил из дома еще до того, как его родители вылезали из постели. А к тому времени, когда он возвращался домой, они были по горло заняты работой в своей пиццерии «Рокко». Та что с того момента, как заначивалась его смена на автозаправке и до часа ночи, он мог делать, что хотел.

Сегодня вечером он собирался завлечь Салли Симмонс к себе в комнату, закрыть дверь, врубить музыку и как следует ее трахнуть.

Решив воспользоваться Салли, он задумывался о ней еще меньше, чем задумывался о том, какую рубашку надеть утром. В худшем случае она была заменой, а в лучшем случае символом его истинного желания. Образ Клер, лежащей в постели с Кэмероном Рафферти, преследовал Эрни всю ночь. Она предала его и их общую судьбу.

Он найдет способ наказать ее за это, а пока отыграется на Салли.

Он заправил молочный фургон. Пока счетчик отсчитывал позади него доллары и галлоны, он рассеянно посмотрел вокруг. Вот старый мистер Финч ,в клетчатых шортах, из-под которых выглядывали его узловатые белые колени, вышедший прогулять своих двух избалованных ирландских террьеров.

На Финче была спортивная каскетка, зеркальные солнцезащитные очки и футболка с надписью «Мэриленд за команду Крэбс». Он кудахтал и сюсюкал над своими террьерами, как будто те были парой младенцев. Эрни знал, что он обязательно пройдет по Главной улице, пересечет ее и зайдет на автозаправку «Амоко», чтобы съесть там пирожок и сходить помочиться. Так он делал всю свою жизнь, каждую субботу.

– Как дела, молодой человек? – спросил Финч, как спрашивал каждую субботу.

– Все в порядке.

– Вот вышел немного прогуляться с моими девочками.

Влетел Лесс Глэдхилл, опоздав как всегда. У него был одутловатый, хмурый вид, свидетельствующий о явном похмелье. Буркнув что-то невнятное Эрни, он прошел в гараж поменять пробки на «Мустанге-75».

Подкатил Мэтт Доппер на своем потрепанном «Форде-пикапе», в кузове которого ехало трое его псов. Выругавшись по поводу цены на бензин, он взял с прилавка пачку сигарет «Бул Дерэм» и отправился на ферму.

Подъехал и Док Крэмптон заправить свой «Бьюик», вид у него был сонный. Он купил пачку лотерейных билетов и посочувствовал мистеру Финчу, жаловавшемуся на бурсит.

К десяти утра, казалось, весь город уже перебывал здесь. Эрни переходил от колонки к колонке, заправляя автомобили, набитые хихикающими девчонками-подростками, направлявшимися на прогулку. В других машинах сидели мамаши с ревущими младенцами или же старики, орущие друг на друга из окон своих тачек и мешавшие работать.

Когда он во время своего первого перерыва вошел внутрь автозаправки, чтобы выпить коку, Сканк Хэггерти, владелец станции, сидел за стойкой, жуя пирожок и флиртуя с Ривой Уильямсон, тощей, длинноносой официанткой из заведения «У Марты».