– Чего надо?

Черт не удержался от ласковой улыбки. Если бы с ним был кто-то незнакомый с характером древнего, к примеру Костя, то этот кто-то мог бы смело предположить, что в гости явился нелюбимый правнук.

– Ты должен был выйти, когда я попал в поле твоего маниту.

– Зачем? – Старик как изучал сосредоточенно что-то на столе посреди своей убогой хижины, так и продолжал изучать.

– Чтобы встретить меня и проводить.

– Ты же сразу, как высадился, понял, куда идти.

Клеомен огляделся в поисках стула. Печь, лавка, стол, комод с посудой. Стул был только один. Вернее, табурет. На нем Уран сидел.

– Таким образом ты показал бы, что очень мне рад. – Клеомен вышел за дверь, выбрал чурку потолще из груды рядом с колодой, занес в дом и пристроил ее на манер стула слева от деда. – Что там у тебя?

– Ты знаешь, как Аудра контролирует переходы?

– Через свое маниту, связанное с потоками магии переходов.

– Нет. Ты не понял вопрос. – Дед оторвался от изучения древней рукописной тетради. – Как она это делает? Изначально переходы не были контролируемыми. Первая Яга, открывшая у себя такую способность, появилась относительно недавно. Ваш Ярослав, кстати, лично документировал открытую демонстрацию. И важно, что именно появилась она, а не родилась. Утверждала, что сирота и отшельница. Откуда она пришла?

– Дедушка, все представители рода Яги – создания одиночные и скрытные. Они до сих пор таинство родов хранят, а ты хочешь, чтоб я серьезно задался вопросом, почему та мадам не сообщила, откуда пришла?

– Ты глуп. – Уран недовольно поджал губы и вновь углубился в чтение текста на праязыке.

– Это ты глуп. Вместо существенного объяснения истоков своих сомнений пытаешься обидеться на меня за мои сомнения. Я должен сбиваться с пути, будто юнец, от одного простого вопроса, на который есть не менее простой ответ?

В открытую дверь хижины ворвался вихрь, на улице заметно потемнело.

– Погоду невинным не порть, – назидательно проговорил Клеомен.

Уран смерил правнука тяжелым взглядом. Он любил мальчишку за ум и проницательность, за свободолюбие, за порывистость и страсть, за врожденную способность контролировать пороки. За внешность. Клеомен был первый его совершенный потомок, хотя сам этот факт признавать отказывался. Только с правнуком у него возникало желание полноценно разговаривать. Но в то же время и злить его Клеомен умудрялся как никто другой.

– Как ее маниту цепляет переход? – после минутного молчания сдался Уран.

– Ты еще спроси меня, что в сердце черной дыры, – усмехнулся Клеомен.

Старец неожиданно оживился:

– Почему про нее подумал?

– Простая аналогия. Вопрос такой же распространенный, как и о сути взаимодействия нашего маниту с потоками. Дед, давай попозже с твоими задачами. Они тысячелетиями ждали и еще сотни лет могут ждать. А мне помощь твоя нужна прямо сейчас.

– Говори.

– Ты ангелов встречал?

Уран замер. И не так, как замирают создания, врасплох застигнутые, а как машины глохнут, когда топливо у них неожиданно заканчивается. Клеомен поначалу не распознал неладное и деда за руку взял:

– Упрямишься?

– В чем? – искренне удивился оживший старик.

– Спрашиваю, ты ангелов встречал?

На этот раз Клеомен проблему заметил.

– Дед?

– Что?

– Ангелы…

– Что ангелы?

– Ангелов видел?

И снова тишина.

– Ангелы? – попробовал чуть иной подход Клеомен.

– Выдумки, – пожал плечами Уран. – При чем тут мифы? Я тебе говорю, что переходы открываем и используем только мы, но не они. Они без нашей помощи в переходах погибают. Почему?

– Люди вообще много от чего погибают. Дай им гравитацию посильнее, и все. Нет человечка. Ты предлагаешь обсудить различия между нашими видами?

– Да! Это очень важный вопрос. Вот почему твой отец пять томов «Мы и Они» написал! Ты ведь знаешь его теории, ты знаешь, что все в нашей… Ты что делаешь?

Клеомен встал, поднял чурку и, проведя над срезом колец рукой, пламенем выжег портрет белокурого создания.

– Знаешь его?

Уран внимательно всмотрелся в изображение.

– Знаю, конечно. Нефилим это. Писарем у меня служил, пока я собрание Ашшурбанипала[28] читал. Интересная библиотека была.

– Когда он у тебя писарем служил?

– Не помню, – пожал плечами Уран.

– Дед, постарайся!

Старец в очередной раз отключился от реальности.

– Долго служил тебе нефилим?

– Да сколько изучал я тексты, столько и служил.

– А сколько ты изучал тексты?..

Клеомен задал еще не один вопрос в попытке вытянуть из воспоминаний деда любые крупицы информации, но тщетно. Лишь про имя Уран неуверенно проговорил: «Гаврилой, кажется, звался».

– И это разведка?! – искренне возмутился Лои.

– Во-от! – радостно и громко подхватила Маруся, вынырнув из-за коробок с документами, да так, что Мурад, сопровождающий лугару, вздрогнул от неожиданности. – И бумага! Бумага, Лои! Они используют бумагу!

Достоверности ради она угрожающе потрясла внушительной толщины стопкой, которую в правой руке держала.

Ликург сжал челюсти, стараясь сохранить самообладание. Злиться он не злился, а вот рассмеяться тянуло. Почти как Мосвен. Кошка издала тихий всхлип и тут же спрятала его за вежливым покашливанием.

– Магией не воспользуешься, техника не работает… Ничего не работает! И даже сироп в отвар наливать самой надо!

– Ты чем занимаешься? – обернулся к горящей праведным гневом ведьме Лик.

– Чем-чем, – стушевалась Козлова, немного покраснела и начала медленно сползать обратно за коробки. – Выясняю, какие зафиксированные случаи явления ангелов относятся к нашему делу, а какие нет. А случаи все на бумаге, и все читать надо, и все вручную маркером выделять. – Голос ее понемногу затихал, переходя в возмущенное шипение. – А знаете, что такое маркер? Это еще более примитивная вещь, чем…

Ликург вопросительно взглянул на Мурада. Мурад в свою очередь смотрел на бога с подозрением.

– Когда вы связались с ним? – Див кивком головы указал на Лои.

– Он со мной не связывался, – спокойно ответил лугару. – Мне казалось, мы этот вопрос уладили?

Мурад окинул беглым взглядом стопку коробок.